Зов минувшего

Марк был готов заняться машиной самым тщательным образом, если бы это помогло ему получше с ней познакомиться. Он не упустил из виду тот факт, что единственным кольцом, которое она носила, был небольшой опал на ее левой руке.

— Где ваша машина?

Она показала на белый «Мустанг», наполовину въехавший на стоянку перед домом Роберта. Марк подошел к машине и открыл капот.

— Что случилось?

— Прямо как мертвый.

Марк подергал пару проводов, а затем увидел, что неисправен распределитель.

— Надеюсь, что ничего серьезного.

Он обратил внимание на ее южный акцент и спросил:

— Откуда вы?

— Из Атланты. Я приехала сюда всего два месяца назад.

Он притворился, что копается в двигателе.

— Атланта — прекрасное место.

— Я немного тоскую по дому и здесь никого не знаю.

— Попробуйте завести.

Она села за руль и повернула ключ зажигания, а он регулировал распределитель.

— Работает.

— Ну и слава Богу.

— Сколько я вам должна? — она достала кошелек.

— Ну, что вы! — Марк колебался лишь мгновение, — но я не возражал бы, чтобы меня пригласили пообедать.

Она, казалось, испугалась.

— Я не против, — сказала она смутившись.

После нескольких свиданий Джинга и Марк стали встречаться почти каждый вечер. Он понял, что влюбился.

Они ездили на пикники в Напа-Валлей и гуляли по Голден-Гейт парку. Джинга вскружила ему голову… Они поженились спустя шесть месяцев после их первой встречи.

Джинга сразу же бросила работу и сидела дома, ведя домашнее хозяйство в их маленькой квартире. В первые месяцы Марк был очень счастлив. Правда, его не устраивала работа, но так как Марк скоро заканчивал юридический колледж, то рассчитывал с ней расстаться. Затем они купили бы прекрасный дом и создали бы настоящую семью. Его будущее казалось ему прекрасным и счастливым, и он относился к долгим часам своих занятий как к необходимому, но временному злу.

Но Джинга оказалась менее терпимой. Скоро она начала обижаться на то, что Марк посвящает все вечера и выходные дни занятиям. Она отчетливо помнит тот вечер, когда он, усталый, притащился домой с работы, чтобы подготовиться к последнему экзамену, и увидел Джингу одетой в красное с белым ситцевое платье, изящно облегавшее ее грациозную фигуру.

— Я подумала, что мы сходим куда-нибудь сегодня вечером, — сказала она, улыбаясь.

— Извини, дорогая, не могу, — сказал он, поцеловав ее. — Понимаешь, завтра у меня заключительный экзамен.

— Пожалуйста, Марк.

Он взялся за голову. Деревянный пол был натерт до блеска, а его книги были аккуратно расставлены в небольшом книжном шкафу. Он знал, что Джинга не только очень усердно занимается домашним хозяйством, но и очень любит выходить из дому.

— Я обещаю тебе, Джинга, что если ты позволишь мне позаниматься сегодня, то завтра мы пойдем куда-нибудь пообедать.

— Но я уже оделась, — она надула свои нежные губы, что всегда так умиляло его.

— Но у меня завтра экзамен. Последний. Я должен сдать его хорошо.

— О, Марк, мне так надоело сидеть все время одной. Я хочу проводить все время с тобой — и развлекаться, и делать домашние дела. Но даже тогда, когда ты дома, ты тратишь все свое время на учебу.

— Но я должен это делать.

— Почему? — она расстроенно глядела на него своими голубыми глазами. — Марк, думал ли ты когда-нибудь о том, чтобы бросить колледж?

Он с изумлением уставился на нее.

— Нет.

— Но он стоит между нами, и не только препятствует нам быть вместе, но и мешает иметь достаточно денег, чтобы купить дом и иметь детей.

— Мы все сделаем в свое время. Но ты ведь знаешь, что меня не устраивает моя работа.

— Завтра. Я обещаю тебе, дорогая. Ты сама можешь выбрать ресторан, — он обнял и поцеловал ее.

Сначала Марк думал, что она все понимала, но затем стал замечать, как Джинга с тоской смотрит на детей, и знал, что она отдала бы все что угодно, чтобы иметь ребенка. Он пытался задаривать ее, обещал, что в будущем у них будет все, чего она хочет. Ему не удалось понять глубины ее несчастья, и он был совершенно не готов к тому, что, придя однажды летней ночью домой, он обнаружил, что она ушла. Он все еще помнил то опустошающее чувство, с которым он стоял в пустой квартире, читая и перечитывая ее записку:

«Я так больше не могу, извини».

Даже тогда Марк верил, что сможет вернуть Джингу назад. Он предлагал ей бросить колледж, купить дом и сделать все необходимое для того, чтобы уговорить ее вернуться назад к нему. Все было бесполезно. Их почти трехлетнему союзу пришел конец.

Это был черный период в его жизни. Он собрал всю свою силу воли, чтобы каждый день ходить на работу и в колледж. Казалось, что жизнь потеряла всякий смысл.

Наконец, он начал понемногу оживать, Марку везло с женщинами, которых он встречал. Они были чувственными, понимающими и вполне удовлетворяли его. Они были Марку поддержкой в бессонные ночи, когда он дотрагивался до них и был уверен, что он не один. Но ничего постоянного из этих связей не получалось…

Марк очнулся от воспоминаний, когда выскользнувшая из пальцев расческа стукнулась о кафельный пол ванной. Он прошел в прихожую и, взяв свою клетчатую кепку, вышел.