Зов Ктулху

Одному богу известно, в чем тут причина. Похоже, Эмми рассказал о каком-то газе, неподвластном законам нашего космоса. Телескопы и фотокамеры обсерваторий не способны уловить лучи из иных миров, и мы не знаем, какие солнца сияют за пределами Вселенной. Астрономы вычислили и определили траектории небесных тел и признали, что земные меры не подходят для гигантских далеких планет. Источник страшного сияния по-прежнему не разгадан. Это просто был некий цвет из пространства – пугающий вестник бесформенных сфер за пределами земного мира. Когда эти черные сверхкосмические бездны возникают перед нашим мысленным взором, у нас холодеет кровь в жилах и замирает сердце.

Я глубоко сомневаюсь, что Эмми лгал и хотел ввести меня в заблуждение. Не думаю также, что его рассказ – причуда расстроенного ума, о чем меня предупреждали в Аркхеме. Метеор принес много горя в мирные края. Не только люди, но и долины и холмы пережили настоящую катастрофу и до сих пор не оправились от нее. Я буду рад, когда выроют водохранилище. Надеюсь, с Эмми ничего не случится, ведь он не раз видел радужное сияние и знает, что оно сулит мучительную смерть. Почему он не решился уехать и точно ли запомнил слова умирающего Нейхема: «Не могу отсюда уйти, знаешь, что-то тянет, но пользы от этого нет…» Эмми – добрый старик, и, когда гидрологи приступят к работе, я обязательно напишу главному инженеру, чтобы он не спускал с него глаз. Неужели он превратится в серое, сгорбленное чудовище с ломкими костями и будет являться мне в кошмарных снах? Одна мысль об этом внушает мне беспокойство и не дает спать.

Потаенный ужас

I. Тень на камине

Гром гремел в ночь, когда я поднимался на Гору Бурь, чтобы разыскать потаенный ужас пустынного особняка. Я был не одинок, ведь безрассудство тогда еще не слилось во мне со страстью к противоестественному и внушающему страх, превратившей жизнь мою в череду поисков невероятного и ужасного среди книг и людей. Спутниками моими были двое товарищей, сильных и верных, за которыми я послал в час нужды, и крепость их рук сопровождала меня на пути пугающих открытий.

Свой путь мы начали с поселка, стараясь не выделяться – кругом сновали репортеры, вынюхивая сведения о ползучем ночном кошмаре, потрясшем эти края месяц назад. Они могли бы помочь мне, как понял я позже, но тогда я оставил эту мысль. Боже, если бы только я им позволил, мне не нужно было бы носить в себе эту тайну так долго из боязни, что меня сочтут безумцем или я действительно потеряю рассудок из-за этой дьявольской твари. Теперь же я, говоря об этом, безразличен к тому, сочтут ли меня одержимым, сожалея лишь о том, что все скрывал. Ведь лишь я, я один знаю, что за ужас таился на той призрачной, безлюдной горе.

Сквозь девственный лес и холмы наш небольшой автомобиль доставил нас к подножию холма. Ночью местность вокруг казалась еще более отталкивающей, чем обычно, и мы часто прибегали к помощи карбидных фонарей, несмотря на то, что могли привлечь ненужное внимание. С заходом солнца ландшафт терял свои привычные очертания, и я бы почувствовал его болезненность, даже не зная о твари, что рыскала там. Животные же избегали появляться здесь, объятые смертельным страхом. Стволы древних, кривых, обезображенных молниями деревьев казались необъятными, вся зелень вокруг лихорадочно пышной, холмы и пригорки в россыпи сорняков и фульгуритов напоминали змеиные клубки и черепа гигантов.

Уже более века страх обитал на Горе Бурь. Об ужасах тех мест весь мир, а с ним и я, впервые узнал из газетных статей. То было удаленное, одинокое плато в той части гор Кэтскилл, которую датчане почти не тронули, оставив лишь слабый след из нескольких особняков и ныне вырождающихся скваттеров, селившихся в убогих лачугах на склонах. Нога цивилизованного человека почти не ступала туда, пока не появились патрули полиции штата, да и те были нечастыми. Жители ближних селений давно знали об ужасе из разговоров с жалкими полукровками, не способными ни к охоте, ни к земледелию, ни к ремеслу, лишь изредка покидавшими свои долины, чтобы выменять на предметы первой необходимости свои плетеные корзины.

Ужас таился в уединенном, опустевшем особняке Мартенсов, венчавшем высокий пологий холм, что притягивал грозы и потому получил название Горы Бурь. Больше сотни лет древний, окруженный рощей каменный дом был предметом невероятных, диких, отвратительных историй и слухов об ужасной ползучей смерти, выходившей на охоту летней порой. Скваттеры беспрестанно плакались о демоне, настигавшем одиноких путников в ночи, похищавшем их или разрывавшем на части, шептали о кровавых следах, ведущих в особняк вдалеке. Говорили о том, что грозы призывают таящийся ужас, а гром был его голосом.