Зов издалека

Он не стал садиться, а прошел в приемную, где у длинной, не меньше пятнадцати метров, стойки люди заполняли какие-то бланки. Помещение было светлым и просторным. Винтер невольно сравнил его с тесным закутком в гетеборгской полиции и стал рассматривать бланки: заявления на получение водительских прав, датского паспорта, на техосмотр и регистрацию транспортных средств. Он вспомнил мотоциклистов на парковке. Один бланк назывался просто: «Заявление». Винтер сунул его в карман. Такой всегда пригодится.

Он вернулся к служебной стойке, где его ждала худощавая голубоглазая женщина в черных джинсах и блузке. В нагрудном кармане угадывалась пачка сигарет. Молодая… наверняка моложе его. И тоже комиссар… то есть инспектор. «В Дании инспектор — это комиссар», — вспомнил он наставления Рингмара.

— Добро пожаловать, инспектор Винтер, — сказала она.

— Спасибо… инспектор Польсен?

— Так точно. Микаэла. Так что можем отбросить титулы.

— В Швеции моя должность называется комиссар. А здесь наоборот.

— Здесь многое наоборот… — Она проследила взгляд Винтера — тот невольно залюбовался обширным видом сквозь стеклянную стену. — Красиво, правда? Я имею в виду не те списанные вагоны справа, а наш новый домик.

— Очень впечатляет.

— Нас тоже, — сказала Польсен. — Нас главным образом впечатляет храбрость начальства. Компьютеров катастрофически не хватает, зато дом — хоть куда. На компьютеры денег не осталось… Вы в первый раз в Ольборге?

— Нет… но это было давно.

— Мы все время в контакте со шведами. Я имею в виду, со шведской полицией. — Она показала на модернистский портал лифта. — Нам на второй этаж.

49

Отдел уголовного розыска представлял собой длинный коридор с маленькими кабинетами по обе стороны. Очень похоже на Гетеборг.

Вдоль стен были свалены частично распакованные картонные ящики из-под компьютеров, которые приходилось все время огибать.

— Некоторый беспорядок, — бросила через плечо Микаэла. — Мы все-таки занялись компьютеризацией… Это, как видишь, требует времени и места.

— Да… — кивнул Винтер. — Мы совсем недавно через все это прошли.

— Компьютеризация обошлась нам в двести шестьдесят пять рабочих мест… по всей стране, я имею в виду. Не только в Ольборге. К новому тысячелетию двести шестьдесят пять рабочих мест исчезнут. Как и не было.

Наконец они добрались до комнатки в самом конце коридора. На столе стоял невключенный компьютер и лежала груда папок. Телефон. Винтер покосился в окно — там сидели все те же анонимные алкоголики.

— Дело давнее… Пришлось запрашивать материалы в центральном архиве… — кивнула она на папки. — Как я уже сказала, повальная компьютеризация заставляет себя ждать, так что пока из этого ящика много не выдоишь.

— Все наладится, — успокоил Винтер.

— Если шведы помогут нам с этим древним расследованием, мы будем только рады. Я тогда еще не работала… но есть люди, которые помнят. Например, Йенс Бендруп… Он-то, конечно, в курсе. Грабеж, убийство полицейского… С удовольствием поговорит с тобой в любой момент.

— Спасибо.

— Не за что… Довольно мерзкая история.

Микаэла села на один из двух неудобных, но тоже стальных стульев у окна. По дороге она заскочила в свой кабинет и переоделась: вернулась в пиджачке в мелкую черно-белую клетку. Он не ошибся, освещение ни при чем — глаза у нее действительно голубые.

— Еще бы не мерзкая… И продолжение не лучше. Поэтому я и приехал. Любые детали важны.

— Я схожу за Йенсом. — Она поднялась и вышла.

Винтер взял одну из пяти папок с архивным номером. И еще коричневый конверт. Скорее всего с фотографиями.

Микаэла Польсен вернулась в сопровождении комиссара (а по шведской табели о рангах, инспектора) Йенса Бендрупа. Здоровенный пожилой уже дядька с бычьей шеей, ростом меньше Микаэлы. Клетчатая сорочка, пуловер и джинсы. Не больше двух-трех лет до пенсии. От него пахло сигарами и слегка пивом.

— Добро пожаловать на место преступления, — сказал Бендруп.

— Спасибо, что согласились помочь.

— Мне надо покурить, — неожиданно заявил Бендруп и достал угрожающего вида сигару. — Поскольку это временно твоя комната, решай — можно или нельзя.

Винтер посмотрел на Микаэлу — та кивнула.

— Шеф обычно протестует, — сказал Бендруп, показав зажженной спичкой на Микаэлу. — Но, как говорится, ради гостей… Можешь и сам воспользоваться случаем.

Винтер покачал головой. Достаточно и пассивного курения — такой сигары хватит на десятерых. Бендруп уселся на стул.

— Молодой парень погиб, — мрачно произнес он. — Мне пришлось извещать невесту… такое не сразу забудешь. Она к тому же ждала ребенка.

— А что случилось?

— Дураку понятно, что поработал инсайдер, но мы так и не смогли ничего доказать. Это-то меня больше всего и бесит. — Он выдохнул облако дыма, и Винтер вспомнил, как в детстве видел паровоз. — В тот день поступило семь миллионов наличными, и они об этом знали.

— А почему вдруг такая крупная сумма?

— Чем-то они там занимались… Ревизия системы, инвентаризация, ремонт хранилища… — Бендруп пожал плечами и посмотрел на свою сигару. — Такое только в Дании возможно…

— А разве банк не был закрыт? Рабочий день ведь уже закончился.