Зов Дикой Охоты

И была Риана – серебряный Светоч Матери, озаривший его жизнь привкусом утерянного волшебства. Он не понимал, почему его так притягивала эта женщина, удивительная, но совсем не похожая на Эльвейс. Она даже не умела ни петь, ни танцевать. Но у неё был этот знакомый до боли привкус – тот же привкус, который свёл его с ума в ночь накануне Праздника Отцова Огня, когда он впервые решил поучаствовать в общем торжестве… тот же привкус, что был присущ его золотоволосой Эльвейс… Но Светоч потускнел, когда Вальтен привёз его в Кемран, и король не сумел скрыть своего разочарования. Так чахнут прекрасные лесные цветы, когда приносишь их в дом. Так тоскует и теряет своё яркое оперение экзотическая птица, если поймать её и посадить в клетку. Теперь же Светоч снова как будто набирал силу – восхитительный, притягательный, завораживающий. А они пытались исподволь опорочить Риану, его королеву, его чарующую ведьму из Валлы, озарившую Кемран своим присутствием! Они смели смущать его разум сомнениями, будто Риана была связана с тёмными Ши!

Вальтен стиснул зубы, усмиряя свой гнев. Усталость и тоска угнетали его, но он не готов был собирать новый завоевательный поход. С некоторых пор это стало просто бессмысленно, как и весь его прежний поиск. Он смел надеяться, что уже нашёл то, что искал.

Когда король вошёл в их общие покои, он не обнаружил там королеву, хотя час был поздний. Должно быть, она снова хотела побыть одна. Он ведь и правда не уделял ей достаточно внимания, прячась за делами, и это, наверное, обижало её. Но сейчас он так устал, и она была так нужна ему…

Вальтен дошёл до личных покоев Рианы, где она иногда уединялась. Там его встретила Илса.

– Ах, мой король, леди сегодня нездоровится, и она уже забылась сном, – вздохнула ведьма и осторожно спросила: – Разбудить её?

– Нет, не надо. – Вальтен покачал головой. Он так устал… – Илса, скажи мне, я плохой супруг?

Пожилая ведьма замотала головой.

– Что ты, мой король, как можно! Ведь леди Риана ни в чём не ведает отказа.

«Ни в чём, кроме тепла сердца, о котором мечтала, как и я…» – подумал он с горечью.

– Ей ведь тяжело здесь. Тяжело со мной.

– О нет, как можно!

– Не лги мне, Илса. Я не так слеп. – Вальтен невесело усмехнулся. – Просто я подумал, что, возможно, она будет рада съездить со мной в Валлу на Праздник Первого Урожая, навестить родных и друзей. Она, наверное, скучает по тем, кто окружал её с детства, и по празднованию Священных Дней. Она, должно быть, была опечалена, что даже Середину Лета в Кемране почти не праздновали.

Илса пристально посмотрела на него, потом наконец решилась.

– Я скажу тебе одно, мой король, и это будет правдой: как бы ни было тяжело леди Риане в Кемране, это место стало ей домом больше, чем когда-либо была Валла.

От этих слов ему стало теплее. Народ Кемрана действительно полюбил свою прекрасную молодую королеву. Вот только были у неё и недоброжелатели, с которыми он не знал пока, как разобраться до конца, чтобы при этом не навредить королевству.

«Так устал…»

– Илса, а остались ли у тебя те травы?

– Да, мой король. – Ведьма понимающе улыбнулась. – Я сделаю тебе отвар и принесу… – Она запнулась и вопросительно посмотрела на него.

– В наши покои, да. Я буду ждать её там утром. А когда моя королева проснётся – скажи ей, что завтрашний день я посвящу ей целиком, – мягко проговорил Вальтен, мысленно добавив: «Она нужна мне», но вслух сказав только: – Твой отвар дарит хорошие сны.

Илса поклонилась. Король кивнул ей и уже собрался уходить, но ведьма чуть коснулась его руки и прошептала:

– Будь осторожен. Не все, кто окружает тебя, любят тебя. Есть немало тех, кто пожелал бы, чтобы ты никогда не возвращался с войны.

Никогда не возвращался… Тогда он не успел вернуться вовремя…

«Он отдал вам Эльвейс. Я не отдам вам Риану…»

– Намного легче сразить врага на поле боя, – сказал Вальтен. – Каким бы я ни был хорошим воином, против этого врага мой клинок бессилен. Спасибо тебе, Илса. Я ценю верность.

– Моя верность отдана леди Риане, мой король.

– Тем лучше.

Когда позже Илса принесла ему отвар и долгожданный сон пришёл к нему, снилась ему не Эльвейс. Ему снилась Риана, которая умела петь и танцевать. Она кружилась в звёздном свете на поляне, где кру2гом росли грибы, а тонкие ветки образовывали тройные арки проходов сквозь Вуаль. Её танец был зовущим, мистичным, пронзающим сон земли, и за её спиной раскрыла крылья ночь. А когда она запела, тёмная река её голоса полилась вместе с кровью земной, и эта музыка сладко терзала сердце тоской о несбыточном.

XXI

Всё, что она узнала за последние ночи и день, переполняло её, требовало воплощения, осуществления. Подобно тому как закованная в плотину река требует широкого русла, чтобы разлиться и понести свои воды к морю, так её запечатанная сущность расправляла внутри спутанные крылья, скреблась о клетку запретов. До боли натягивались нити узора чар королевы-ведьмы Лиоры.