Зов Амазонки

Однажды в первых числах апреля ко мне пришла старая индианка чама с острова, расположенного выше Кумарии, и спросила, не хочу ли я купить обезьянку. «Куплю, — ответил я, — если она не больна». Тогда индианка развернула какую-то тряпицу, и я увидел большие, испуганные глаза, черный чуб и миловидную мордочку обезьянки капуцина. При виде этой старой приятельницы, знакомой мне еще со времен моей первой бразильской экспедиции, у меня от волнения защемило сердце и защекотало в горле. Ведь это же точь-в-точь тот самый Микуся, которого я тогда привез с собой в Польшу и с которым так подружилась моя дочурка Бася. Сколько тогда было радости, детских шалостей и игр!..

Индианка спрашивает, знаком ли мне этот вид обезьянок.

— Знаком, — отвечаю я и показываю ей фото из моей книжки «Бихос», изображающее Басю с Микусей.

Индианка узнала обезьянку и ужасно обрадовалась. Потом спросила, где эта девочка. Тут-то возникла загвоздка. Как мне было объяснить этой краснокожей даме с разрисованными щеками, с большой серьгой в носу что как раз год тому назад бедную Басю зарыли в землю? И как укрыть от старухи слезы в глазах путешественника? Удивительно это человеческое сердце: ничто не может вытравить в нем память прошлого, ее неспособно выжечь жаркое солнце экватора, ее не могут смыть бурные тропические ливни, не могут покрыть пеленой забвения огромные враждебные леса.

Положение спасает милый тапирчик. Он проголодался и прибежал просить еды. Тапирчик настойчиво трется у моих ног и тянет меня за ботинки. Ладно уж, сорванец, получай свою порцию!

41. ПЕРЕД ЛИЦОМ УЖАСОВ

Ты, дерзкий человек, хочешь добыть для своей коллекции несколько птиц, голоса которых слышатся в глубине чащи? Бери ружье и нож мачете, врезайся в чащу и входи. Осторожно, вот дерево с израненной корой, из нее сочатся капли белой смолы. Если одна такая капля попадет тебе в глаз, потеряешь зрение навсегда. Вот что-то грозно зашуршало по земле — змея? Нет, это огромная ящерица.

Пальма пашиуба60пирамидой расставила на поверхности земли свои причудливые корни, вооруженные страшными шипами. Укол такого шипа наносит болезненные раны, не заживающие неделями.

От какого-то неведомого растения исходит аромат, вызывающий мгновенно головную боль и тошноту. И так же быстро, как возник, неприятный запах вдруг исчезает, и голова перестает болеть.

Поблизости слышен плач ребятишек. Самый настоящий захлебывающийся плач голодных малышей. Вероятно, это жабы.

А вот доносится звук приближающегося поезда. Чикиньо, широко раскрыв глаза от изумления, смотрит на меня, а я на него. Иллюзия так велика, что мы различаем шипение пара, выходящего из клапанов. Невозможно понять, откуда взялись эти звуки, — ведь ближайшая железная дорога находится за тысячу километров. Пораженный, тщетно стараешься проникнуть взглядом в глубь зеленой чащи, чтобы разгадать загадку.

Тебе преградило путь сваленное дерево. Ты ступил на него и провалился по пояс в труху. Оттуда выбегают длинные сколопендры61, опасные и ядовитые твари. Вдруг на сколопендр накидываются великаны муравьи — инсули, длиной свыше двух сантиметров, и тут же разыгрывается ожесточенная битва.

Удирай поскорее, иначе в пылу драки насекомые могут наброситься и на тебя: от яда сколопендры заболеешь на несколько недель, а от укола инсули пять дней будет тебя мучить лихорадка.

Удирая, ты запутываешься в колючей чаще и валишься на землю. Но вдруг над тобой пролетает очаровательная, похожая на колоссальный изумруд, сверкающая бабочка морфо.

Вот ты подходишь к илистой черной воде: это одна из бесчисленных амазонских «таламп» — болото бесконечно длинное, но шириной всего в несколько метров. Надо перебраться через него. Глубоко ли там и не обитает ли в нем какая-нибудь тварь, которая ударит тебя электрическим током? Ступаешь осторожно. Слава богу, ничего не случилось, только несколько пиявок прилипло к ботинкам. Стряхиваешь их, бросаешь последний взгляд на пройденную талампу — и цепенеешь! В мутной воде что-то таинственно и грозно копошится, пробираясь по твоим следам. Хватаешься за ближайшую ветку и взбираешься на берег.

Несчастный, не надо было хвататься за ветку! На ладони вскакивают жгучие волдыри, и пока вернешься домой, у тебя распухнет вся рука.

Ад или рай — неизвестно. Какой-то кипящий котел буйной, бешеной плодовитости, исступленная жажда жизни, где неистово размножаются и пожирают. Выходишь из тропического леса смущенный, уставший от обилия впечатлений, подавленный враждебной средой.

А в глубине чащи все еще слышны заманчивые голоса редких птиц, на которых хотел поохотиться.

Ты вырвался из тропического леса, чтобы перенестись в светлый мир, к человеческим существам, отдохнуть в их братском окружении. Но очарование этих тропических лесов таково, что тысячи неразрешенных загадок будут и впредь привлекать естествоиспытателя. Загадок то страшных, отвратительных — вроде сколопендр, то манящих своей чарующей красотой.