Зорге

Исии Ханако прожила едва ли не дольше всех людей, знавших Зорге. Она так и не пошла в советское посольство, как предлагал Зорге, и всю жизнь не могла понять, почему этот человек 20 лет не был нужен своей родине, ради которой он окончил свои дни на виселице. Ее задевало то, что она всегда находилась в положении «маленькой японочки» – туземной любовницы разведчика. После того как имя Зорге стало известно в Советском Союзе, после того как он был признан героем, Ханако стала получать ежемесячную пенсию от нашего Министерства обороны, и не около 100, а около 1000 долларов в японской валюте – об этом автору рассказывали люди, регулярно передававшие женщине конверты с деньгами. Впрочем, как раз сумма ее не очень волновала. «…В России меня никто не знает, – рассказывала она. – Меня, правда, поддерживают материально – ваше посольство платит пенсию. Но в целом меня игнорируют. Денег мне не нужно. Я все время жила своим трудом. Но до сих пор не могу понять, почему у вас на меня никто не обращает внимания…

Когда спустя 19 лет после войны о Зорге узнал весь мир, то Москве понадобилось сотворить из него героя. Поэтому из Максимовой сделали его жену, а обо мне просто-напросто забыли. Я трижды была в СССР, но со мной никто так и не встретился из руководства, хотя вдову Бранко Вукелича даже принимал Микоян и вручил награду. В 1964 году, уже после признания Зорге, у меня был корреспондент “Известий”, обещавший, что мои воспоминания будут опубликованы в СССР. Однако вышедшая в Японии и других странах моя книга “Рихард Зорге – человек” и поныне не опубликована в России»[755].

К этому очень сложно что-то добавить. Пожалуй, только это:

4 июля 2000 года Исии Ханако скончалась в Токио в возрасте восьмидесяти девяти лет. В огромный крематорий на том же кладбище Тама ее тело было отправлено с массивным золотым кольцом на пальце, которое она никогда не снимала уже много лет. Ханако сделали его на заказ из золотых коронок Рихарда Зорге, которые она сохранила на память после эксгумации. Теперь на могиле Зорге стоит еще один небольшой камень со скромной надписью по-японски: Исии Ханако.

Воспоминания Ханако до сих пор не переведены на русский язык. Я очень надеюсь, что скоро это произойдет и мы с вами узнаем еще одну историю настоящей любви.

В доме Исии Ханако была собрана небольшая коллекция вещей, связанных с именем Зорге. После смерти хозяйки все они бесследно исчезли. Ни посольство России в Токио, ни Министерство обороны не позаботились о том, чтобы доставить эти раритеты в Москву, в музей Зорге. В том числе и по той причине, что полноценного музея Зорге в нашей стране нет и, видимо, уже никогда не будет.

Глава пятьдесят первая Возрождение

Книга Исии Ханако стала едва ли не первым самостоятельным произведением о Рихарде Зорге. После выхода в 1949 году первой части, в 1951-м последовала вторая, а позже и третья. Практически одновременно к «делу Зорге» обратились в Европе, куда после войны вернулись некоторые его участники и многие свидетели. В июне – октябре в журнале «Шпигель» появилась серия статей под общим названием «Herr Sorge saß mit zu Tisch. Porträt eines Spions», некоторые цитаты из которых использовались в этой книге. Одновременно вышли пресловутые «мемуары» Шелленберга с главой, посвященной Зорге, – работа, несмотря на сомнения в ее подлинности, до сих пор активно обсуждающаяся по единственной причине: в ней «Рамзай» безосновательно, но уверенно назван двойным шпионом. Оказалось, что в истории иногда работают математические законы: интерес к двойному агенту примерно вдвое выше, чем к обычному, и «мемуары» переиздаются и некритически цитируются до сих пор. Наконец, в 1952 году в США появилась книга бывшего шефа американских оккупационных сил в Японии генерала Чарлза Уиллоуби «Шанхайский заговор: шпионская сеть Зорге», где обильно использовались документы следствия и судебного процесса по делу группы «Рамзая». После этого журнальные и газетные статьи, новые книги – часто отвратительного, бульварного пошиба – хлынули потоком. Но только на Западе и, в меньшей степени, в Японии. В Советском Союзе об этом человеке по-прежнему знали несколько бывших сотрудников Разведупра да те, кто читал иностранную прессу. Один из таких людей – бывший контрразведчик, ставший после войны писателем-детективщиком, Роман Николаевич Ким на выступлении перед сотрудниками Института востоковедения в 1962 или 1964 году в Москве однажды неосторожно упомянул о Зорге как о советском разведчике. Одна из сотрудниц немедленно и весьма бурно выразила свое негодование: в предвоенные годы она работала в Японии и Китае и лично знала «неистового нациста доктора Зорге».