Зорге. Бой без выстрелов

Он не изменил себе и на этот раз. Подробно ответив на все вопросы, интересовавшие полковника Шильдкнехта, он незаметно для собеседника взимал с него «дань» за свои «услуги». Полковник был профессиональным разведчиком и не отличался чрезмерной словоохотливостью. Он говорил скупо, стараясь придать особый вес каждой своей фразе. И лишь в конце их беседы сообщил весть, от которой у Рихарда все похолодело:

— В Берлине заканчивается разработка детального плана нападения на Россию.

Рихард призвал на помощь все свое самообладание.

— Так, значит, вы уговаривали господина посла отправить меня к русским в каске и с ранцем за плечами? — как можно непринужденнее спросил Рихард.

— О нет! — Полковник отхлебнул из рюмки глоток коньяка. — В вашем распоряжении был бы вполне достаточный срок, чтобы застать там еще мирное время. Пока что у нас есть дела в Европе. А воевать на два фронта фюрер решительно не намерен. Подобные эксперименты слишком дорого обходились нам в прошлом.

52

«Вечер берлинцев» все еще продолжался. Но Рихарду не хотелось возвращаться в зал. Он был слишком взволнован: война стоит у порога его дома.

Рихард ускорил шаги. Немедленно разыскать Клаузена: быть может, он все еще там, в зале. Но в зале Клаузена не оказалось. Пройти в сад, поискать его там Рихард слышит, как его окликают сразу несколько голосов. Подвыпившие сотрудники посольства требуют, чтобы он обязательно чокнулся с ними в честь «иародного единения». Все подходят к стойке, поднимают бокалы.

Наконец Рихард в саду. На листок блокиота ложится текст шифровки.

— Дорогой Рихард, неужели вы не можете забыть о работе даже в такой вечер?

Чей это голос? Рихард поднял глаза: Хильда!

— Я охочусь за вами целый вечер. Но вы просто неуловимы. То уединяетесь с шефом, теперь вдруг решили заняться писаниной… Прошу вас, доктор Зорге, уделите несколько минут женщине, которая, может быть, за всю жизнь…

Она оборвала свою пышную тираду и с тоской посмотрела, на Рихарда.

«И эта напилась», — подумал он, но оказал:

— С удовольствием, дорогая Хильда. Хотя, кажется, будет лучше, если мы поговорим в другой раз

С Хильдой творилось что–то неладное. Такой он ее еще никогда не видел: глаза округлились, лицо побледнело. Губы ее были крепко сжаты. Она покачала головой.

— Что с вами? — спросил Рихард. Хильда молчала. — Что произошло? — Рихард взял ее за руку.

Хильда разжала губы:

— Только не презирайте меня, Рихард. Я, наверное, сошла с ума… Это ужасно, но у меня больше нет сил. Я не могу молчать…

«Этого еще не хватало!» — подумал Рихард. Словно прочтя его мысли, она отпрянула, выпрямилась и, глядя прямо ему в глаза, твердо произнесла:

— Я люблю вас. И это ужасно. И я готова понести любое наказание за свою слабость.

— За что же вас наказывать? — искренне удивился Рихард. — Разве вы в чем–то провинились?

— Да! Я виновата. Перед фюрером, перед национал–социалистской партией, перед великой Германией. Я плохая немка. — В ее голосе звучал металл. — Я не оправдала доверия. Все мои чувства и помыслы должны принадлежать только фюреру и делу, которому я служу. Я не должна думать ни о чем другом. Я нарушила свою клятву.

— Перестаньте, Хильда! — остановил ее Рихард. — Зачем это самоистязание?

— Нет, ради бога! — запротестовала она. — Вы должны выслушать меня до конца. Вы должны знать, как низко я пала.

— Будем считать, что вы мне ничего не говорили, — мягко сказал Рихард и повернулся, чтобы уйти.

Хильда схватила его за рукав.

— Я понимаю, что заслужила ваше презрение. Я не должна была признаваться вам. Но я не выдержала. Я слабая женщина. Но у меня хватит сил выслушать ваш приговор. Говорите же!

— По–моему, лучше всего вам немедленно отправиться домой и хорошо выспаться, — попытался улыбнуться Рихард.

— Я не нуждаюсь в вашем снисхождении, — сверкнула глазами Хильда. — Я знаю, что виновата, и готова платить.

«Жалкая фанатичка, разве можно придумать более страшную казнь, чем та, на которую обрекли тебя твои «духовные наставники»? — Рихард окинул ее негодующим взглядом.

— Немедленно идите домой, Хильда, — холодно сказал он. Потом добавил: — Что ж, я обещаю придумать для вас достойное наказание.

53

Донесение Зорге от 11 апреля 1941 г.

«Представитель Генерального штаба в Токио заявил, что сразу после окончания войны в Европе начнется война против Советского Союза».

54

«Всеми своими мыслями мы проходим вместе с вами Красную площадь. Рамзай. 1 мая 1941 года».

55

Телеграмма от 2 мая 1941 года: «Гитлер решительно настроен начать войну и разгромить СССР, чтобы использовать Европейскую часть Союза в качестве сырьевой и зерновой базы. Критические сроки возможного начала войны:

а) завершение разгрома Югославии,

б) окончание сева,

в) окончание переговоров Германии и Турции. Решение о начале войны будет принято Гитлером в мае… Рамзай».

56

— Покой и только покой! Никаких движений. Все это очень серьезно. Гораздо серьезнее, чем может показаться.

Рихард недоуменно посмотрел на посольского врача.

— И даже не пытайтесь возражать. С сердцем шутки плохи

Доктор поднялся, бережно спрятал секундомер в жилетный карман.