Зорге. Бой без выстрелов

— Им об этом просто стыдно говорить, — усмехнулся Отт. — Под большим секретом я недавно узнал от Доихары, что здесь, в Токио, вот уже несколько лет действует неопознанный передатчик. Контрразведка буквально с ног сбилась. Полковник Номура поседел и заработал на этом деле инфаркт. Его нещадно пинают на каждом совещании. Считают, что работает крупная разведывательная группа.

— Обычная японская шпиономания, — махнул рукой Рихард. — Убежден, что они принимают за разведчиков своих же радиолюбителей. В наш век желающих поболтать в эфире хоть отбавляй. Недавно мне кто–то рассказывал об одном таком полоумном из Гамбурга. Он собрал передатчик и ночи напролет слал в эфир одно и то же послание: три восьмерки. На языке радиолюбителей это означает: «Я вас люблю». Беднягу сцапало гестапо. Вытрясли из него всю душу. А он оказался обыкновенным шизофреником: решил объясниться в любви всему миру. В конце концов его упрятали за решетку по обвинению в симпатиях к коммунистам. Они ведь тоже могли принять его слова на свой счет.

— Вы неисправимый юморист, Рихард, — захохотал Отт. — Но японцы убеждены, что здесь что–то нечисто Правда, никаких улик, кроме передач, у них нет. Но и одной этой вполне достаточно. Придется отправить письмо «Сименсу». В конце концов надо же помочь союзникам.

— Отправляйте, отправляйте, господин посол, — с нескрываемой иронией посоветовал Рихард. — Готов дать руку на отсечение: кроме двух–трех радиофанатиков, они никого не поймают в свои сети.

Про себя же он подумал: надо обязательно предупредить Клаузена — пусть готовится к новым осложнениям

41

«Мы стоим на своем посту и вместе с вами встречаем праздник в боевом настроении. Рамзай. 21 февраля 1939 года».

42

Первый сигнал тревоги подал Мияги.

— Я пишу портрет одного генерала Квантунской армии, — сказал он Рихарду. — Вчера генерал потребовал, чтобы я срочно закончил работу, потому что его отзывают из отпуска в Маньчжоу–го. Он намекнул, что предстоит такая же «работа», как в прошлом году на озере Хасан.

Потом позвонил Одзаки. Его голос даже в телефонной трубке звучал необычно взволнованно.

— Нам обязательно нужно встретиться, Зорге–сан! Они встретились в книжном магазине на Минамотомати. Магазин был большой, с антресолями, книги лежали на длинных полках, Рихард, как и Ходзуми, был постоянным покупателем, и на них уже не обращали здесь внимания. Они могли сколько угодно рыться на полках перебирать и листать книги.

Они встретились в самом дальнем конце антресолей. Убедившись, что рядом никого нет, Ходзуми начал тихо рассказывать, листая томик стихов:

— Я позвонил вам сразу, как только вышел от принца Коноэ. Вчера вечером у него было совещание с руководящими деятелями армии. А сегодня утром он вызвал нас, группу экономических и финансовых советников, и предложил срочно произвести расчеты средств и материалов, необходимых на переброску войск в район Барги. Этот район расположен на территории Маньчжоу–го, у самой границы с Советской Россией и Монголией. Во время разговора принца по телефону я уловил названия — Буир–Нур и Халхин–Тол. Первое — озеро, второе — река и оба на территории Монголии. Очевидно, готовится новая провокация.

— Вы должны сделать расчеты для переброски какого количества войск? — спросил Рихард.

— Сначала для одного пехотного и одного кавалерийского полков, потом для нескольких дивизий танковых и артиллерийских частей, нескольких авиаполков… Эти масштабы меня и тревожат.

— Очень важная информация, — задумчиво сказал Зорге. — Держите меня в курсе всех новостей, даже самых незначительных.

В окружении принца, который в то время занимал пост премьер–министра, находились два университетских товарища Одзаки: Усиба Томохико и Киси Митидзо. Это были очень осведомленные молодые люди, с которыми Одзаки часто обсуждал политические вопросы. Встречались они регулярно, вначале на квартире Усиба, а потом в ресторане отеля «Момрой». Друзья Одзаки были для него не только важным источником информации. Он выверял на них правильность своих оценок тех или иных событий и только после этой тщательной проверки делал сообщения Рихарду. Если же кто–либо из друзей спрашивал его совета, он, прежде чем дать рекомендацию, просил у них документы для изучения. Естественно, что Рихард вскоре узнавал их содержание.

Зорге очень ценил преданность своего друга, тщательно оберегал его от малейшей опасности. Именно по его совету Одзаки становится членом архиреакционной «Ассоциации помощи трону», одного участия в которой было вполне достаточно, чтобы отвести от себя всякие подозрения.

Но Рихарду приходилось заботиться не только о безопасности своего друга. Отдавая должное большим знаниям и связям Одзаки, Зорге постоянно направлял его работу по нужному руслу, фиксировал внимание на наиболее важных вопросах. Эта систематическая воспитательная деятельность дала блестящие плоды. Чем тверже становились антифашистские и антивоенные взгляды Одзаки, тем значительнее оказывался его вклад в битву за мир, за безопасность первого социалистического государства.

43

В посольстве Отта не оказалось.