– А ну-ка, тихо… – Лола вдруг напряглась, как дикая кошка, вглядываясь куда-то во мрак. – Видели – там что-то двигалось!
– Где?
Прохор только обернуться успел, а Лола уже сорвалась в бег, легко набирая скорость.
– Стой, дура! – сдавленно крикнул вслед Клещ. – Еще вляпаешься в какую-нибудь срань… А, черт!
Клещ бросился следом. Пара секунд – и оба уже скрылись в кустах. Из темноты послышалась возня, сдавленные крики.
– Может, помочь им надо? – дернулся было Прохор.
Бука остановил его, ухватив за рукав, со словами:
– Без тебя справятся. Посмотри лучше, какое небо!
Растерянно последовав неожиданному предложению, парень не пожалел.
Небо изменилось. В тучах образовалась гигантская, на полнеба, идеально круглая дыра. Подумалось даже: эту дыру, небось, пробила та самая гелеобразная масса, рухнувшая с небес, чтобы прибить четверых людей, как тараканов. Но выяснять ничего не хотелось, потому что все дурные мысли мгновенно прогоняло завораживающее зрелище звездного неба.
Чужого неба. То, что такое небо невозможно увидеть с поверхности Земли, было ясно любому, кого обучали прикладному ориентированию по звездам. А Прохора обучали. И он точно знал: с Земли невозможно увидеть подобное.
Огромная, занявшая полнеба серебристая полусфера – как будто они находятся на поверхности спутника планеты-гиганта. Крупные, колкие звезды, слишком густо рассыпанные, отчего начинало глаза резать. И странный, совершенно неуместный бледноватый диск, который просто невозможно увидеть на небе невооруженным взглядом.
– Что это? – завороженно глядя в небо, спросил Прохор. – Это же… Галактика?!
– Туманность Андромеды, – отозвался Бука.
– А эта планета-гигант?
– Не узнаешь? Кратеры на поверхности тебе ничего не напоминают?
– Луна?! Но как?..
– Гравитационное увеличение, – не отрывая взгляда от зрелища, сказал Бука. – Так это назвал мой знакомый – тот самый ученый. Вроде как пространство над нами сейчас искривлено каким-то образом и превратилось в линзу размером с Млечный Путь. Не спрашивай, как это работает, – на это даже мой друг-ученый не находил ответа. А он был поумнее нас на порядок.
– Судя по всему, ум не помог ему выжить.
– А в Зоне ум – не самое главное.
– А что главное – опыт?
– Опыт тоже не гарантирует от самой идиотской ошибки.
– А что тогда? «Чуйка»?
– Нет ничего более обманчивого в Зоне, чем «чуйка».
– Что же тогда?
– Удача. Точнее, пруха. Так это здесь называют.
– Как-то совсем глупо. Надеяться на везение…
– Надеяться на него бесполезно. Удача или есть, или ее нет. Зона это четко проявляет: везунчик ты или потенциальная жертва. В Институте даже специальный отдел изучал феномен «прухи». И статистика подтверждала железно: люди здесь четко делятся на везучих и неудачников. Эти качества никак не связаны с тем, что из себя представляет человек там, за Периметром, в Большом мире. Там он может быть самым успешным политиком или бизнесменом – а в Зоне умрет, уколовшись иголкой. И наоборот, самый никчемный человек из «обычного мира» становится здесь лидером группировки или лучшим охотником за хабаром. Здесь удача имеет другую природу – это не случайность, это какой-то особый закон природы…
– Погоди, Бука! Что-то наши притихли…
– А что им шуметь? Вон они, обратно идут. И не одни.
Зрение у Буки было как у кошки. Прохор так и не смог разглядеть друзей во мраке – пока те не вышли в полосу лунного света. Прохор невольно поднял голову, чтобы проверить, не показалось ли ему увиденное на небе. Но там уже было обычное небо и обычного размера Луна. Видимо, эффект «гравитационной линзы» был кратковременным.
Прохор снова поглядел на Клеща с Лолой. Те волокли под руки какого-то согнутого пополам типа. Дойдя до Буки с Прохором, пнули пленника по ногам сзади, и тот безвольно упал на колени.
– Поймали наводчика, – сообщила Лола. – Он через тепловизор за нами наблюдал. Хотел удрать, да вот эта хреновина тяжелая, с ней от меня не убежишь.
Она бросила на землю странной формы увесистый предмет. Из темного металла, напоминавший покрытое сложным узором вытянутое яйцо.
– Какое-то оружие «мусорщиков», – сообщил Клещ. – Вызывает нечто вроде орбитального удара этой слизью.
Он кивнул в сторону ДК, с которого продолжали стекать и испаряться остатки убийственного «геля».
– По площадям бьют, собаки, – смакуя каждое слово, добавил Клещ.
– Лучше бы вы меня отпустили, – хриплым голосом сказал пленник. – У вас будет фора, чтобы из Зоны убраться, а потом спрятать подальше свои задницы. Это хоть какой-то шанс. Хотя я на вашем месте сам бы к «мусорщикам» явился, пощады просить стал. Жалости они не знают, но вдруг вы докажете, что можете быть им полезны?
Приглядевшись к пленнику, Прохор крякнул:
– Так этого я видел, Бука! Он через твой московский портал с приятелями проходил! Только у него еще противогаз был.
– А он и есть – вон, в подсумке у него, – сообщила Лола.
– Так что, сдаваться пойдем? – оскалился Клещ.
– Ага, – отозвалась Лола. – Только губы накрашу. Или что там еще накрасить, чтобы «мусорщики» оценили?