Золотое дно

Синицкий обрадовался. Ему хотелось сделать что-нибудь приятное для нее. Надеясь, что диктофон заинтересует соседку, студент с увлечением начал демонстрировать свою конструкцию. Он вертел ручки, щелкал переключателями, открывал крышку, где были уложены тонкие коричневые листки, показывал, как электромагнитный рекордер чертит на этих листках невидимые строчки. Он даже открыл отделение усилителя, где торчали лампочки величиной с горошину, и показал миниатюрные батарейки и репродуктор.

— Но это еще не все! — восторженно проговорил Синицкий. — Каких только игрушек мне не приходилось делать! Один раз я сконструировал рентгеноаппарат из простой электрической лампочки. Правда, его лучи были слабенькими, и для того чтобы получить снимок руки на пластинке, я держал ее под аппаратом сорок минут. Так вот и сидел не шелохнувшись, пока рука не затекла! — рассмеялся изобретатель. — А вот еще строил походный спектроскоп для анализа минералов… Ничего не получилось…

Синицкий рассказывал с увлечением, чувствуя, что девушка слушает его с искренним интересом.

Самолет летел над полями. Проплывали, словно куски зеленоватого стекла, озера, болота, маленькие речки. Медленно уходили вдаль прямые линии железных дорог и широких автострад, как будто вычерченные на желтоватой бумаге.

Наконец Синицкий закончил свой рассказ и робко заметил:

— Простите, за меня представился диктофон, а я так и не спросил ваше имя и отчество…

— Можно без отчества. Меня зовут Саида. Запишите на вашем диктофоне. — Девушка приподнялась в кресле и посмотрела вниз.

Синицкий не умел поддерживать разговор. Он замолчал и уткнулся в журнал.

Самолет приближался к морю. Уже показалась исчерченная голубыми линиями бесчисленных рек желтая земля. Это дельта Волги в зарослях камыша.

Сверкнуло море. А вскоре выплыли, словно из морской глубины, туманные горы.

Через полчаса самолет подлетал к Баку.

Вот уж скоро берег. Самолет быстро идет на посадку.

На минуту у Синицкого заложило уши, он не слышал вопроса, с которым к нему обратилась Саида. Виновато взглянув на нее, он знаком показал, что ничего не слышит. Ему показалось, что уши забиты ватой. Так всегда бывает при резкой смене давления воздуха, когда самолет снижается. Синицкий проглотил слюну, что-то щелкнуло в ушах, словно мгновенно вылетели из них плотные ватные тампоны, и снова стали слышны рокот мотора и говор пассажиров. Студент поднес к глазам бинокль и с любопытством взглянул в окно. Море блестело, как мятая серебряная бумага от шоколада.

Вдруг из-под воды вырвался гладкий белый шар, похожий на гигантскую пловучую мину. Он сверкнул на солнце полированными боками и, взметнув в воздух тысячи брызг, закачался на волнах.

Синицкий застыл у окна. Надо показать этот необыкновенный шар Саиде. Но поздно. Металлическое крыло самолета, как занавесом, закрыло его. Быстро повернувшись, он хотел увидеть шар в противоположном окне, но в поле зрения бинокля попало чье-то плечо.

Перед студентом стоял турист в квадратных очках. Он также смотрел в бинокль на поверхность моря. Губы его были сжаты в презрительную улыбку. Впрочем, может быть это только так показалось Синицкому. Турист оторвался от бинокля, равнодушно взглянул на юного пассажира и направился к своему креслу.

Самолет шел на посадку.

Глава вторая НОВЫЕ ВСТРЕЧИ

В это необыкновенно жаркое утро, когда бетонная дорожка бакинского аэродрома казалась раскаленной добела, за решетчатой изгородью в группе встречающих самолет стоял молодой человек с букетом больших белых цветов.

Ветер трепал полы шелковой легкой куртки, которая своей белизной подчеркивала загорелое лицо и иссиня-черные волосы. Подняв голову, он всматривался в небо, щурясь от солнца и поворачиваясь в разные стороны, словно ожидая, что самолет может показаться с любой стороны.

В башне аэровокзала на экране радиолокатора по мер-дающему полю побежал силуэт самолета. Вот темное пятнышко скользнуло за экран. Дежурный у локатора выглянул в окно и увидел крылатую тень, бегущую по бетонированной дорожке.

К самолету спешили встречающие. Впереди всех быстро шел человек с цветами.

Спустилась алюминиевая лесенка. В темном овале двери показалась Саида. За ней — Синицкий, с ее ручным чемоданчиком. Он ничего не сказал своей новой знакомой о белом шаре. Может быть, это ему только показалось? Она будет смеяться… Откуда через несколько лет после войны могут быть мины? Да их здесь и не было никогда, в Каспийском море.

Человек с букетом протянул Саиде цветы.

— Разве так можно! Я беспокоился, ждал!

— Знаю, родной, — улыбнулась Саида. — Но ты у меня терпеливый. А вот Александр Петрович телеграммами засыпал…

— Кто?

— Васильев… Но где же мой багаж?

— Он у меня, — проговорил Синицкий, протягивая ей чемоданчик.

— Нет, не этот, — рассмеялась Саида. — Сейчас его получим и отвезем вас в город. Вы же не знаете, где наш институт. Простите, пожалуйста, — вдруг вспомнив, сказала она, — я так вас и не познакомила. Мой муж, инженер Гасанов. Вы, кажется, им интересовались?