Золотое дно

Может быть, сейчас, когда мы с вами смотрим на удаляющиеся огни морских буровых и слышим кипение воды за кормой, где-нибудь в Баку, Москве, Ленинграде, Калуге, в рабочем поселке или колхозном селе медленно идет по уснувшим улицам пока еще никому не известный автор нового проекта покорения морских глубин. Может быть, через несколько лет о нем будут писать на первых страницах газет и журналов.

Глава первая БЕЛЫЙ ШАР

«… — Итак, сегодня студент геологоразведочного техникума Николай Тимофеевич Синицкий направляется в Баку на практику…» — послышался тонкий, металлический голос на фоне ровного гула моторов.

Пассажиры, откинувшиеся в покойных креслах сорокаместного самолета, приподняли головы, ища глазами репродуктор. Девушка, сидевшая у окна и рассматривавшая журнал, вздрогнула: ей показалось, что голос раздался возле, нее, откуда-то из спинки кресла. Она вопросительно посмотрела на соседа. Рядом с ней сидел юноша лет 17, с мягкими, как пух, рыжеватыми волосами, спадавшими на лоб. Голубые глаза, светлые ресницы и почти бесцветные брови придавали его лицу наивно-детское выражение.

Юноша смущенно сжимал в руках маленькую черную коробочку.

— Простите меня, — проговорил он. — Я случайно включил эту игрушку, вроде диктофона. Мне очень неудобно, что он за меня представился…

— Оригинальный способ знакомства! — рассмеялась девушка, весело смотря на своего все более красневшего соседа. — И часто вы его применяете?

— Ну, что вы! — пробормотал тот. — Аппарат я не для того сделал.

— Так зачем же он вам нужен?

— Я его первый раз испытываю, — доверчиво сказал Синицкий. — Пробую, как он за меня все записывает.

— И выбалтывает секреты, — усмехнулась девушка, перелистывая журнал. — Плохая услуга.

Синицкий ничего не ответил. На самом деле, как это все глупо получилось!

Под проворными пальцами его соседки мелькали красочные, многоцветные рисунки журнала: проносились ракетные пассажирские самолеты, оставляя за собой оранжевый след, навсегда застывший на глянцевой бумаге; бежали голубые обтекаемые тепловозы, приземистые автомашины; скользили по воде гигантские глиссеры; тянулись через всю страницу автоматические линии станков, управляемые одним человеком; блестели бронзовые линии высоковольтных магистралей постоянного тока, спустившиеся с гор Алтая; опускалась батисфера на морское дно.

Девушка наконец нашла нужную страницу: зеленоватая вода, каменистое морское дно. На нем стоит решетчатая башня. Художник изобразил вокруг башни плавающих рыбок. На поверхности воды — островок с вышкой. Островок укреплен на подводной решетчатой конструкции. Внизу подпись: «Новое глубоководное основание буровой вышки системы инженера Гасанова».

— Значит, вы студент-геолог, если верить вашей говорящей коробочке, — неожиданно сказала девушка. — Эта болтунья сообщила окружающим, — насмешливая соседка оглянулась по сторонам, — что вы летите в Баку на практику.

Синицкий со злостью сунул диктофон в карман. От девушки не укрылось недовольство ее соседа.

— Смотрите, это должно вас интересовать, — уже серьезно проговорила она и указала глазами на рисунок подводной башни.

Студент взглянул на крупный заголовок статьи, напечатанной рядом с красочной картинкой. «Подводное основание на глубине пятидесяти метров», прочел он.

— У нас в институте по этому случаю сегодня должен быть большой праздник… — заметила девушка.

— Вы сказали: «у нас в институте», — перебил ее Синицкий и подумал: «Может быть, она из того института, куда я направлен на практику». — Вы там работаете?

— Поймали на слове. Придется сознаться.

— Вопрос можно? — смущенно сказал Синицкий и почему-то почувствовал себя школьником.

Девушка утвердительно кивнула головой.

— Вы Гасанова знаете?

— Немного, — лукаво улыбнулась она. — Этот человек с головой потонул в нефти.

— Мой директор тоже советовал «заболеть этим делом». Ну, а я с нефтью, можно сказать, впервые встречусь, да и то только в Баку, на практике.

— А до этого встречались всюду, — с мягкой иронией заметила девушка. — Смотрите, — указала она в окно, где виднелись блестящее крыло и радужные круги от винтов: — она в моторах нашего самолета. Взгляните вниз… да нет, не сюда! Видите автомагистраль? Идут машины. Вот там вдали ползут, как жуки, комбайны. Всюду в моторах течет эта кровь. Впрочем, о чем говорить… Жизнь без нее не может продолжаться! — Девушка замолчала и снова повернулась к окну.

«Какая она…» подумал Синицкий и остановился, не сумев определить, какой же она ему показалась. Строгие восточные черты лица, черные глаза, такие темные, что не разберешь, есть ли в них зрачок или нет. Красиво это или не очень, Синицкий не смог бы сказать. Но ее живая, горячая речь невольно располагала к себе.

Юноша вытащил из кармана гребенку и украдкой провел по своим взъерошенным волосам. Он покосился на свой тщательно завязанный пестрый галстук, скользнул взглядом по острой складке хорошо выглаженных светлых брюк и, видимо, оставшись довольным своим костюмом, снова посмотрел на девушку.