Золотое дно

Тот был в недоумении. Ведь он же сам, собственными глазами видел эту мину! Неужели это ему только показалось? Почему ему не верит Рустамов? Может быть, он знает, что ее выловили, но об этом говорить нельзя? А как же человек на берегу? Может быть, и это известно?

Воспользовавшись тем, что Рустамов отвернулся от него и заговорил с Агаевым, Синицкий вышел из-за стола.

Нет, Синицкий не спокоен. Почему смеялся Рустамов? Может быть, еще раз проверить свои подозрения — спросить у Гасанова?

Начинались танцы. Вспыхнули над головой разноцветные светящиеся трубки. Откуда-то сверху, как снег посыпались конфетти.

Гасанов бродил по залу среди гостей.

Его поздравляли друзья и знакомые. Он крепко жал протянутые к нему руки и вежливо отвечал на любезности. Но почему так долго не едет Саида? Что у нее случилось, почему она задерживается?

Увидев еще издали Мариам, Ибрагим стал торопливо пробираться к ней:

— Саиду не видела?

Мариам отрицательно покачала головой.

— Ибрагим Аббасович, — остановил его Синицкий и, не замечая Мариам, пониженным голосом сказал: — честное слово, ничего не пойму. Ну, объясните мне по-дружески. Я сегодня видел огромную блуждающую мину. Белый шар…

— Мариам, — перебил его Гасанов, обращаясь к ней. — Я вам сегодня говорил о студенте, с которым встретился на аэродроме. Он у нас будет проходить практику. Познакомьтесь, пожалуйста… — И озабоченный инженер быстро скрылся среди гостей.

Мариам удивленно взглянула на Синицкого. Значит, это о нем говорил Гасанов? Ее новый знакомый — такой же мальчуган, как и Рагим. А кто же был тот, что сидел рядом с ней?

В это время уже из репродуктора снова зазвучала ее любимая песня, песня, о которой не расскажешь словами.

Синицкий смущенно смотрел на Мариам. Она ему показалась очень похожей на Саиду. Нет, даже красивее ее. Она совсем маленькая. Даже он, Синицкий, выше ее чуть ли не на целую голову. Чудесная девушка! Но почему она улыбается?

Синицкий нервно поправил галстук. Ему очень хотелось пригладить волосы. Наверное, опять торчат вихры. Но что же она молчит? Что ей сказать? Она ждет. Юноша неожиданно растерялся. Определенно торчит вихор! Она поэтому улыбается. Но как начать разговор? Тогда с Саидой его начал диктофон, а сейчас? Ну, о чем же говорить? Может быть, о бакинских ветрах, о музыке, о празднике? Нет, это все не то! Он должен ей сказать что-нибудь значительное, умное…

— Мариам, идемте танцовать, — подошел к ней кто-то из сотрудников института. — Простите, — кивнул он головой студенту.

Синицкий остался один. Он подождал немного. Кончился один танец, затем другой. Мариам не возвращалась. «Ну и не надо», обиделся он и решил выйти в сад, чтобы там, в тишине, собраться с мыслями. Как это все неудачно получилось! Но кто же ему расскажет о блуждающей мине?

Он медленно спускался по лестнице. Издалека доносилась музыка. Два больших, ослепительно белых светящихся шара у выхода снова напомнили о пловучей мине. Он поднял голову и долго смотрел на них. Нет, он ничего не может понять… Неужели ему все это только показалось? Почему ему никто не верит?

Черные тени отпечатались на асфальтовой дорожке, ведущей к воротам. По сторонам дороги пестрели клумбы с цветами.

Загремели чугунные ворота. По дорожке скользнул свет фар. Два желтых глаза двигались навстречу Синицкому. Вот они уже совсем рядом. Открытая машина остановилась у подъезда. За рулем сидела Саида.

Синицкий молча подошел к машине и предупредительно открыл дверцу.

— Вы всех так встречаете? — рассмеялась Саида, ловко выпрыгивая на дорожку.

— Нет, только вас. И я очень рад, что хоть и поздно, но встретился с вами, — неожиданно для нее взволнованно проговорил он.

— Ничего не пойму, — смущенно заметила Саида, поднимаясь по лестнице. — О чем это вы, Синицкий?

— Разрешите мне быть откровенным? — Он понизил голос, приближаясь к ней.

Саида в изумлении остановилась. Она торопилась встретиться с Ибрагимом, а вовсе не выслушивать странные объяснения малознакомого ей юноши.

Послышался гудок из репродуктора в радиотелефоне, установленном на машине Саиды. Замигала красная лампочка. Саида, словно обрадовавшись этому предлогу, для того чтобы прекратить странный для нее разговор, побежала вниз.

В машине стоял телефонный аппарат с наборным диском. От него поднимался вверх тонкий серебряный прут антенны. Саида откинула волосы назад и взяла трубку.

— Да, я, Александр Петрович… Доехала… Ничего, ничего, не беспокойтесь! Уже выловили. Поэтому и задержалась. Завтра проверю локаторы перед установкой… Как?.. Опущусь на несколько метров под воду… Ну, что вы! Не в первый раз…

Синицкий внимательно прислушивался к разговору, ожидая ее на лестнице. Ему очень хотелось посмотреть на радиоаппарат Саиды, но он боялся показать себя любопытным мальчиком.

Когда Саида снова поднялась к нему, он, словно не было никакого перерыва в их беседе, взволнованно продолжал:

— Знаете, Саида, я почувствовал… что только вы меня поймете…

Саида нетерпеливо поглядывала вверх, на крышу института, откуда до нее доносилась музыка.