Золотая девочка

– Мой папа… – Уилле по понятным причинам хочется проявить осторожность, обсуждая доходы своей семьи. Ей приходит в голову, что, может быть, Бретт интересуется ее жизнью на Нантакете из финансовых, а не ностальгических соображений – ностальгию в карман не положишь, – но Уилла от всего сердца надеется, что это не так. Она говорит себе, что, если и есть на свете женщина, ради которой стоит пересечь семь штатов, так это Виви.

Не есть. Была.

– Это не мое дело, – осекается Бретт. – Извините, что спрашиваю. Когда я познакомился с Виви, деньги ее совершенно не интересовали.

Уилла чувствует, что напряжение из шеи немного ушло, но теперь ей очень нужно в туалет.

Бретт насвистывает, когда они пересекают мост над мадакетской гаванью.

– Здесь красиво.

– Наверное, стоит вас предупредить, что у меня очень маленький дом, – говорит Уилла.

– Моя квартира в Ноксвилле тоже маленькая, – отвечает Бретт. – Всего сорок квадратных метров, но я там живу один. Зато из окна вид на реку, так что пожаловаться не могу.

Теперь Уилле становится неудобно, потому что «Уи Бит» – всего лишь их летний домик.

Когда они подъезжают к ограде и Бретт видит «Уи Бит», он начинает смеяться:

– И правда маленький! Мне кажется, я никогда в жизни не видел таких крошечных домов.

– У нас есть веранда с видом на океан. Можете пока обойти с той стороны. Мне нужно в туалет.

Когда Уилла выходит на веранду, Бретт смотрит через дюны на океан.

– Мне нравится, что жизнь вашей мамы закончилась в таком прекрасном месте, – признается он. – Виви была особенной.

– Расскажите о тех временах.

Бретт – хороший рассказчик, может, даже не хуже Вивиан. Он рассказывает Уилле, что они познакомились, когда его оставили после уроков, а Виви писала проверочную по математике.

– Она была очень умной, а я – очень плохим, – говорит Бретт. – Я курил в туалете и в проулке между зданиями школы, был занят только своей музыкой. Играл в группе, которая называлась «Побег из Огайо».

Уилла давится смешком.

– Я знал твою маму. С ней мало кто водил дружбу, но она была очень-очень симпатичная, и в первый год старшей школы мой шкафчик оказался прямо напротив ее, поэтому я видел Виви каждый день. У нее были длинные волосы, как у тебя, она заплетала косу, или делала хвост, или носила повязку на голове. Я каждый день отмечал, какую Виви сегодня сделала прическу. А потом на пару лет вроде как забыл о ней, пока не увидел тогда, после уроков. И я подумал: «Вот мой шанс, нельзя его упустить». Поэтому предложил подвезти ее до дома.

– И что она ответила?

– Согласилась. Честно говоря, Уилла, я был страшно удивлен, потому что между вашей мамой и мной лежала социальная пропасть. Она – пай-девочка, ботан, как вы сказали по телефону, а я был укурком. Только и делал, что курил – сигареты и иногда траву, если мне предлагали. Но знаете, что нам с вашей мамой удалось сделать? Построить мост над этой пропастью. Я начал лучше учиться. Меня взяли гитаристом в оркестр, который играл в школьном мюзикле, а ваша мама немного раскрепостилась, купила себе модные джинсы и кеды. Она проколола себе ухо сверху и приходила на репетиции нашей группы в гараже моего друга Уэйна.

– Вы были знакомы с ее родителями? Моими бабушкой и дедушкой?

Фигуры бабушки и дедушки Хоу окутаны тайной. У Уиллы была только одна бабушка – Люсинда. Она неплохая, но у нее очень насыщенная жизнь и здесь, на Нантакете, и там, на Манхэттене, так что Люсинда особо не занималась внуками, кроме тех случаев, когда нужно было представить их кому-нибудь из друзей в клубе «Весло и поле». Уилле не хватает доброй седовласой бабушки, которая курила бы трубку и показывала фокусы с монетками.

– Я был немного знаком с Нэнси, – признается Бретт, покачивая головой. – Суровая женщина. А Фрэнка видел всего раз до того, как он умер.

– Правда? Вы были знакомы с моим дедушкой? – Из всех почивших предков Уилле любопытнее всего узнать об отце Виви, Фрэнке Хоу, который покончил жизнь самоубийством.

– Они с Виви каждую субботу завтракали в «Перкинс» в Миддлберг Хайтс. Не пропустили ни одной недели. Поэтому, когда мы с ней начали встречаться, я спросил, можно ли как-нибудь к ним присоединиться. Сначала Виви отказала: мол, это только для них двоих. Потом передумала и решила познакомить меня с папой, когда рядом нет мамы. К тому моменту я еще не пересекался с Нэнси. Забирал твою маму и высаживал ее на углу их улицы. Виви явно не призналась родителям, что мы встречаемся, но я особенно не переживал, ведь явно был ей не пара. Просто радовался, что тоже нравлюсь Виви.

– И вы пошли на их завтрак?

– Ага, помню все так, будто это было вчера. Ваша мама с дедушкой всегда сидели на одном и том же угловом диване, их обслуживала одна и та же официантка, и они заказывали все, что было в меню: французские тосты, омлет с беконом и сосисками. Помню, как заказал оладьи с шоколадом, а на гарнир к ним – хашбраун. Ее отец поинтересовался моим творчеством. Он сам пел в квартете а капелла.

– Правда?

– Я ни разу не слышал, как он поет. И просто был рад, что Фрэнк не считает мою музыку пустой тратой времени.