Золотая девочка

«Прости меня, Виви, – думает Эми. – Я ревновала. Я была не уверена в себе. Тебя сложно было превзойти. Твой единственный недостаток заключался в том, что я не могла с тобой тягаться. Ты была красивой, веселой, трудолюбивой и притягательной, и я тебе завидовала. Я ложками ела эту зависть на завтрак (вместе с пончиками). Но ты должна знать, что я тобой восхищалась, хотя у меня не хватило бы смелости сказать это вслух».

Эми поворачивает ключ в замке зажигания. Сейчас она позвонит в «Стрейт Уарф». Но сначала заедет в «Хэтчес» за бутылкой вина или, может, текилы «Каса Драгонес», которую так любила Виви. Затем направится домой одна и будет пить в компании своих демонов.

Лео

Лео не может есть; возможно, он больше никогда не будет есть. Когда Карсон говорит о таблетках «Ативана»[14], он просит принести ему две. Вместе с таблетками сестра притаскивает айс-ти с мятой, который сделала мама. Проходит немного времени, и мир замедляется, острые углы смягчаются.

Приходит отец; он из тех уравновешенных людей, стакан которых всегда наполовину полон, но сейчас Джей Пи выглядит так же, как Лео себя чувствует, – как будто в сердце у него взорвался коктейль Молотова, как будто все его существо сровняли с землей. Отец с порога делает заявление, которое, наверное, сочинял по пути сюда:

– Мы со всем разберемся, вы не одни, вы все можете на меня рассчитывать.

– Я, конечно, не ваша мать, – добавляет он, а потом начинает так сильно рыдать, что Уилле приходится отвести его к дивану.

Он любил ее. Джей Пи правда ее любил, несмотря на то что одновременно ненавидел, и после вчерашней ночи Лео понимает это чувство чуть лучше.

Вчерашняя ночь. Марисса. Круз. Лео так напился, что в его воспоминаниях есть пробелы, но какие-то образы невозможно стереть – он хочет, чтобы все случившееся оказалось сном, но знает: это было на самом деле. Лео не помнит, как добрался до дома, но помнит, как достал с полки мамину текилу и выпил пару рюмок, едва оказался на кухне. Вот бы то, что произошло на пляже Фортис Поул, исчезло из памяти, вот бы текила все это стерла.

Всю жизнь его будет преследовать воспоминание о том, как сегодня утром в его дверь барабанил Круз с криками: «Чувак, проснись! Проснись!» Лео решил, что друг хочет поговорить о вчерашнем. И лишь несколько секунд спустя разобрал крики: «Твоя мама в больнице. Она ранена, чувак. Сильно ранена».

Лео сразу же позвонил Уилле, уж та будет знать, что делать; она считалась первым заместителем их матери. Звонок ее разбудил; сестра еще ничего не знала. Круз все никак не унимался. Он видел тело Виви на Кингсли, он позвонил в скорую, ее увезли, и им надо ехать в больницу сейчас же. Немедленно! Лео разбудил Карсон, и по дороге они заскочили за Уиллой.

К счастью, Круз поехал на своей машине.

В больнице незнакомый врач сказал им, что Виви не справилась. Слишком изящное выражение – будто мать именно в этот раз не справилась, но у нее есть еще одна попытка.

– Не справилась? – переспросила Уилла.

– Когда ее привезли, она была уже мертва, – пояснил доктор. Что это вообще был за врач? Явно не с острова, приезжий. Он понятия не имел, кто такая Виви, так как мог объявлять ее мертвой? Сколько раз люди, приехавшие с материка, не понимали, как делаются дела на Нантакете. Лео хотел услышать новость от того, кто все понимал, например, от доктора Филдза.

– Где доктор Филдз? – спросил Лео.

– Мне сказали, что он в прошлом году вышел на пенсию, – ответил врач. – Мне позвать соцработника?

Приехал Рип и отвез Лео и сестер домой. Круз направился в полицейский участок, потому что это он обнаружил Виви на дороге.

Лео закрывает глаза, а когда открывает, отца уже нет рядом, и в комнату входит лучшая подруга мамы Саванна Хэмильтон. Саванна смотрит на троицу – они будто уже несколько часов сидят на этом диване, Лео понятия не имеет, сколько сейчас времени, – и встает перед ними на колени, распахнув руки. Они падают к ней в объятия. История дружбы Саванны с их матерью уходит корнями так глубоко в историю, что, обнимая ее и вдыхая запах ее духов, ребята чувствуют себя так, будто Виви на мгновение к ним вернулась. Саванна – интеллигентная женщина, она не замужем, и у нее нет детей. Она основательница международного фонда «Райз», занимающегося детской благотворительностью. У нее на Марльборо-стрит в Бостоне таунхаус, такой большой, что у каждого из троих детей Куинсборо там есть своя комната. Она их крестная.

Каждый раз, когда дети спрашивали Саванну, почему у них всех одна и та же крестная, та отвечала: «Потому что у вашей мамы больше нет подруг».

И их мать неизменно добавляла, как по сценарию: «Когда у вас есть такая подруга, как Саванна Хэмильтон, больше друзей вам и не нужно».