Золотая девочка

Джей Пи заезжает за ней на «Блейзере». На нем только шорты-бермуды, шлепки и козырек от солнца, так что Виви как следует может рассмотреть гладкий загорелый торс. На ней желтый сарафан поверх желтого же бикини. Джей Пи задает все полагающиеся на первом свидании вопросы: как долго Виви живет на Нантакете, откуда приехала, – и она отвечает, что была соседкой Саванны по комнате в Дьюке. Подруга пригласила ее на Нантакет на все лето, не спросив родителей, те вышвырнули Виви на улицу спустя неделю, и ей пришлось самой собирать свое лето по кирпичикам.

– Ты училась в Дьюке с Саванной? – переспрашивает Джей Пи. – Я ее сто лет знаю. Она отличная.

– Она мне ровно то же самое говорила про тебя! – отвечает Виви с улыбкой.

Она думала, Джей Пи доставит ее на Серфсайд, или Нобадир, или Мэдэкешам, куда обычно ходили ребята их возраста, но вместо этого он везет ее по длинной песчаной дороге на совершенно пустынный пляж. Это как будто какое-то секретное место.

– Ты всегда заманиваешь сюда своих беспечных жертв? – спрашивает Виви, потому что Джею Пи было бы несложно убить ее здесь и отдать тело на волю волн (она прикидывает, получится ли из этого захватывающий рассказ, что-нибудь в духе самых мрачных произведений Джойс Кэрол Оутс; можно назвать его «Свидание на пляже»).

– Мои друзья все время тусуются на Нобадире, но я хотел отвезти тебя сюда, потому что здесь тише и можно разговаривать, – поясняет Джей Пи.

Он с превеликой серьезностью устанавливает на песке зонт, а Виви тем временем любуется тем, как у него на руках и спине перекатываются мышцы. Она снимает через голову сарафан и чувствует, что Джей Пи задерживает на ней взгляд. Это такой напряженный взгляд, будто он уже положил руки ей на талию.

Они как будто в любовном романе издательства «Арлекин». Только все происходит на самом деле.

Джей Пи спрашивает, не хочет ли Виви прогуляться, и, когда она соглашается, берет ее за руку. Он впервые коснулся Вивиан, и… у нее по телу пробегает разряд тока. Между ними вспыхивает искра. Виви ни с кем не держалась за руки с тех пор, как встречалась с Бреттом Каспианом в школе, но сейчас ей не хочется думать о Бретте.

Она расспрашивает Джея Пи о нем самом. Он вырос с матерью, бабушкой и дедушкой на Манхэттене, ходил в школу «Тринити»[31], а потом поступил в Бакнелли, выучился на члена мужского «братства» (когда Виви смеется над шуткой, Джей Пи говорит: «Нет, серьезно, я был президентом “Дельта Каппа Ипсилон”[32], и у меня не оставалось времени ни на что другое»). Он, как и Вивиан, только что выпустился, и ему еще предстояло решить, чем заниматься в жизни, но пока он хотел выжать это лето до капли.

– Я предпочитаю Нантакет любому другому месту на земле, – говорит Джей Пи. – И знаю, что в реальной жизни не бывает летних каникул, поэтому это, наверное, мой последний шанс побыть свободным и безответственным.

– А ты не можешь здесь остаться навсегда? – спрашивает Виви.

– Ты явно никогда не видела этот остров в середине января, – смеется Джей Пи.

Виви хотелось бы увидеть Нантакет в январе – тихий остров, укрытый снегом, или даже серый, с завывающим ветром. Неважно. Она любит Нантакет, и эта любовь становится безусловной. Виви легко может представить, как работает в химчистке круглый год, ну, может, жилье найдет получше. У нее будет полно времени, чтобы писать.

– А твой отец? – спрашивает Виви. – Твои родители в разводе?

– Он погиб во Вьетнаме, разбился на вертолете, когда мама была беременна мной, – признается Джей Пи. – Так что я его даже не знал.

Виви завидует безмятежности, с которой он об этом говорит. Таким тоном Джей Пи мог бы рассказывать, что вырос на девятом этаже многоэтажного дома.

– Мне очень жаль.

– Нельзя скучать по тому, кого никогда не знал, – отвечает Джей Пи, и на сей раз Виви слышит в его голосе браваду. Ему, наверное, непросто было расти без отца.

Виви повергает в шок саму себя, когда произносит:

– Мой отец тоже умер.

Она знает, что следующим вопросом Джея Пи будет: «Как это случилось?» – и уже почти готова ответить так, как отвечает всем любопытствующим: автокатастрофа. Но вместо этого говорит:

– Он совершил самоубийство в гараже. Отравился угарным газом.

Виви произносит это спокойным, ровным тоном и впервые в жизни чувствует себя взрослой. Со времен отъезда из Пармы она никому, кроме Саванны, не рассказывала правды. Виви чувствует стыд и за то, что ее отец умер, и за то, как именно он умер. В мире, где у человека должны быть оба родителя, она ощущает себя изломанной, дефективной.

Джей Пи сжимает ее руку в своей.

– Вы с отцом были близки?

– Да.

– А с мамой? У вас близкие отношения с мамой?

– Нет.

– Но она все еще жива?

– Да, она живет в городе, где я выросла.

– А где ты выросла?

– В Парме, Огайо.

Виви глубоко вдыхает соленый воздух. Она правильно начала эти отношения – рассказав о том, что привыкла держать в секрете. В Дьюке врала, что приехала из Кливленда.

Когда они разворачиваются, чтобы пойти назад, Джей Пи берет лицо Виви в свои ладони и целует ее. Она бесконечно далеко от Пармы.