Золотая дева

А еще одним ходом (его наверняка тоже предложил адвокат Кривцовой) оказалась сказка про Тошку. Произведение Елены Анатольевны, почти без сокращений, опубликовала уважаемая газета. Но хоть выглядело это и трогательно, публикация Позднякову все равно покоробила. Получается, не для дочки Елена Анатольевна сказку писала – а для пиара…

Да и на форумах в Интернете над историей про Тошку посмеивались. И гадали, сколько Кривцова заплатила какому-нибудь безвестному детскому писателю за сей опус.

В общем, первый раунд явно остался за Макаром Мироновичем.

…А загадочная девушка Мария по-прежнему жила в его доме. Пестовала его дочь. И Евгении Юрьевне ничего не оставалось, как выполнять приказ Кривцова. Попытаться узнать – кто эта Долинина на самом деле. Иначе ей самой несдобровать.

Пусть она не детектив и особых возможностей у нее нет – но голова-то на плечах имеется. Да, с родителями Маши она уже побеседовала и не смогла выяснить у них ровным счетом ничего. Но, если не сдаваться… и планомерно, целенаправленно расспросить Машиных друзей… однокурсников… соседей… преподавателей – нужная информация может и всплыть.

…Никакой ксивы у Поздняковой, естественно, не было. Но за годы работы в агентстве она усвоила: даже в суетной Москве, где счет времени у многих идет на секунды, люди страсть как любят поболтать. А уж если их еще просят дать человеку рекомендацию (считай, решить его судьбу!) – мигом забывают о своей сверхзанятости и могут разглагольствовать часами. А ты лишь кивай да восклицай в процессе беседы: «Как вы интересно рассказываете! До чего же вы наблюдательны!»

И потому Евгения Юрьевна решила особенно не мудрить и никаких легенд не выдумывать. Будем представляться, как есть: я, мол, директор агентства по персоналу. Маша Долинина (ваша подруга, ученица, соседка) претендует на одну из вакансий. Заказчик (весьма влиятельный бизнесмен) заинтересовался ее кандидатурой. Но прежде чем подписывать контракт, попросил собрать о девушке как можно больше информации. Обязательный ли она человек? Не конфликтна ли? Не ленива?

И правдоподобно, и безопасно. И даже если до Маши дойдет, что про нее расспрашивают, заволноваться та не должна. А коли позвонит, станет выпытывать, чем вызван столь пристальный интерес к ее персоне, всегда можно на Кривцова сослаться. Мол, Макар Миронович поручил, он всех своих сотрудников периодически проверяет.

И начать Евгения Юрьевна решила с педагогического института, где авантюристка училась.

Приехала, выяснила в научном отделе, на какой кафедре аспирантка Долинина пишет свою диссертацию. И подкараулила после занятий ее научного руководителя.

Та оказалась типичной ученой дамой: седые букли, безнадежно поблекшее лицо, древний, но тщательно отутюженный костюм и легкая отрешенность во взгляде. Словом, полная противоположность Маше – модно одетой, эффектной и явно знающей себе цену. Как, интересно, они ладят?

Однако профессорша отозвалась о своей ученице с неожиданной теплотой:

– Хорошая девочка. Голова светлая, мыслит неординарно. Одно печально: иногда ее, как сейчас говорят, заносит…

– Заносит? Что вы имеете в виду? – насторожилась Евгения Юрьевна.

– Да хотя бы это спонтанное решение: в няни пойти. Зачем? Почему? Мне неведомо…

– Как это вообще возможно, раз Мария на очном отделении учится? – поинтересовалась Позднякова. – Ей разве не надо ходить на занятия? Сдавать кандидатские минимумы? Сидеть в библиотеках, наконец?

– Кандидатские минимумы Мария уже сдала, и сдала блестяще, – пожала плечами ученая дама. – Концепция диссертации у нее готова, первая глава написана. Я предлагала ей даже выходить на предзащиту в этом году. Полагала, обрадуется девочка – однако Маша отказалась. Сказала: раз армия ей не грозит, чего спешить? А если опыта поднабраться – диссертация только лучше станет.

– Получается, вы знали о планах Долининой пойти в няни? – уточнила Евгения Юрьевна.

– Да. И отговаривала ее.

– Чтобы от диссертации не отвлекалась?

– И это тоже. Но еще и род деятельности Мария, на мой взгляд, себе выбрала не самый удачный. Она девушка самонадеянная. А няня – это априори подчиненная роль.

– Почему вы вообще ее отпустили? – удивилась Позднякова. – Разве так можно: хочу – пишу диссертацию, не хочу – не пишу, но в аспирантуре все равно продолжаю числиться? Когда я училась, ничего подобного, насколько помню, не позволялось…

– Сейчас тоже не приветствуется, – заверила ученая дама. – Те, кто желает совмещать учебу с работой, на заочное отделение переводятся… Но для Марии мы сделали исключение. Тем более она меня заверила, что отсутствовать будет от силы несколько месяцев. А потом вернется и обязательно все наверстает.

– Однако контракт с работодателем у нее на целый год, – с удовольствием заложила Долинину Евгения Юрьевна.

Но ученая дама стоически ответила:

– Ничего. Подождем и год.

И виновато добавила: