Зной пустыни

Путь в Акапулько, вымощенный деньгами клиентов Лиз, оказался на удивление легким. В марте начали поступать переводы на счета, а к середине апреля тоненький ручеек превратился в реку. Занятый своими махинациями, Рик даже стал пренебрегать непосредственными обязанностями в галерее. К счастью, Лиз готовилась к открытию нью-йоркской галереи и к осенней ретроспективе картин Марианны, поэтому не обращала внимания на поведение Мейсона.

Но сегодня…

Через шесть часов Лиз Кент ждет самый неожиданный в ее жизни сюрприз. Интересно взглянуть, как она будет выпутываться.

Ужасно, но он чертовски скучал без нее. Для полноты счастья ему не хватало присутствия этой удивительной женщины. Рик закрыл глаза и представил ее в бикини.

Чтобы не возбуждаться, он хлебнул виски. Забудь о Лиз, сосредоточься на двух миллионах, которые ты сегодня заработаешь. Два миллиона — хорошие деньги, но если пустить их в оборот, а потом…

— Ты очень много работал, — сказала Лиз, когда он попросил небольшой отпуск, чтобы навестить больную мать. — Оставайся у нее, сколько потребуется, и ни о чем не беспокойся. Если нужна будет помощь, обращайся ко мне в любое время дня и ночи.

К дьяволу ее доброту и сочувствие! Она даже предложила отвезти его в аэропорт, и Рик с трудом отговорил ее от такого самопожертвования. На следующий день Мейсон под чужим именем улетел в Акапулько.

Но в Лас-Брисасе случилось непредвиденное. В холле гостиницы он увидел знакомое лицо. Сначала Рик засомневался, что этот загорелый парень — муж Арчер Гаррисон. К тому же он держал под руку ослепительную блондинку лет двадцати. Но, приглядевшись, Мейсон понял, что не ошибся.

Девица тоже показалась Рику знакомой, он вообще гордился своей памятью на лица. Конечно, она была на новогоднем вечере Лиз с Романом Де Сильвой и звали ее Стейси. Правда, теперешняя Стейси выглядела намного ослепительнее.

Луис наклонился и поцеловал свою спутницу. Надо же, пятидесятилетний мужчина даже забыл, что они находятся в людном месте. Гаррисон оглянулся, увидел Рика, но, по всей видимости, не узнал его. Представив себе, что будет, если Луис расскажет Арчер об этой встрече, Мейсон решил бежать из Акапулько. Однако здравый смысл победил. Какого черта! Во-первых, Гаррисон его не узнал, во-вторых, судя по обстоятельствам, Луис вряд ли увидит жену в ближайшее время, а если и увидит, то не станет откровенничать.

Рик снова обрел способность радоваться яркому солнцу и синему морю. Нет, в Акапулько он в полной безопасности.

Лежа в горячей ванне, Лиз подводила итоги сезона. Благодаря Роману Де Сильве и напряженному труду персонала этот сезон оказался самым удачным. Но из ее жизни навсегда исчез Алан. Он прочно обосновался в Санта-Фе, и Лиз ждала сообщения о его женитьбе на Целии.

Марианна. Ее изнасиловали и выбросили, как ненужный хлам. Но если кто-то и заслуживал смерти, то это Реджинальд Квинси. По иронии судьбы его наперсник стал его же убийцей.

Единственным светлым пятном оставался Рик. Он самоотверженно работал, забывая об отдыхе. Хотя у них возникли проблемы личного характера, она абсолютно доверяла своему помощнику и только поэтому решила открыть новую галерею в Нью-Йорке.

В этот момент раздался звонок в дверь.

— Никого нет, — пробормотала Лиз, с головой погружаясь в воду.

У нее не было настроения принимать гостей, к тому же она никого не приглашала и не ждала. Однако незваный гость оказался упрямым.

— Черт бы вас побрал! — выругалась Лиз.

Накинув длинный махровый халат и оставляя за собой мокрые следы, Лиз пошла открывать.

На пороге стояли разодетые Говард и Скип Лундгрены, но вид у них был не менее озадаченный и хмурый.

— Что вы тут делаете? — раздраженно спросила Лиз.

Говард покраснел.

— Мы ничего не перепутали? Сегодня двадцать второе апреля? — обратился он к жене.

— Да, сегодня двадцать второе апреля, — подтвердила та.

— Что перепутали? О чем вы говорите? — поинтересовалась Лиз, машинально приглашая их в дом.

— Мы приехали за своими картинами. Рик сказал, что сегодня вы устраиваете коктейль для покупателей. А где остальные?

— Коктейль? Покупатели? Какие покупатели?

— Наверное, здесь какое-то недоразумение, — пробормотал Говард, тщетно стараясь не глядеть на полуобнаженную грудь Лиз.

Поплотнее запахнув халат, та повела супругов в гостиную.

— Может, вы объясните, что, собственно, происходит?

— Я уж и не знаю, с чего начать. — Голос Лундгрена эхом отдавался в пустой гостиной.

— Начните с начала, — предложила Лиз.

— Два месяца назад позвонил Рик Мейсон и сделал нам фантастическое предложение. Двадцать семь картин Долгой Охоты, которые предназначены для выставки в музее Гуггенгейма, принадлежат вам и Алану. Рик сказал, что эти картины вы с Аланом собираетесь продать, и заверил нас, что после выставки цена картин удвоится. Естественно, мы сразу заинтересовались таким предложением.

— Почему же вы не позвонили мне?