Знать и помнить [Диалог историка с читателем]

Я помню свое предвоенное детство. Полуголодное, полураздетое. Очень мало было у нас ценностей материальных, но почему же тогда такой светлой была наша жизнь, почему так верилось в идеалы? И искусство наше довоенное — несколько наивное, но какое чистое, глубокое. Возьмите музыку Дунаевского — и то, что звучит сейчас на эстраде. Уже одно это говорит о многом.

Академик затронул роман Стаднюка «Война». У меня нет этой книги, чтобы процитировать, но я хорошо помню, что Стаднюк характеризует Сталина как мыслителя и философа. Очевидно, были у него на это основания, а по Самсонову выходит, что Сталин вообще заурядный человек, не обладавший талантами. Да, репрессий было много. Но ведь и диверсий, и вредительств действительно было достаточно для того, чтобы действовать сурово. Это была вынужденная мера.

28 мая 1987 г.

Н. Г. Глазков, пенсионер, участник войны, г. Воронеж. Перестройка и сталинизм несовместимы

Странно: Карасев вроде бы за перестройку, а предлагает поставить новые, золотые памятники Сталину.

Перестройка — это демократия, гласность, социальная справедливость, новое политическое мышление. Сталинизм — это единоличная диктатура, искажение принципов социализма, беззаконие. По-моему, современная перестройка несовместима со сталинскими методами управления. С именем Сталина начинать перестройку все равно, что с богом идти к коммунизму. Человечество поставит золотые памятники тем, кто спасет его от ядерной катастрофы, кто посеет семена демократии и свободы, кто утвердит доверие между народами.

Позвольте мне внести несколько предложений:

1. Образовать партийно-государственную комиссию по тщательному расследованию «дела Сталина». Документы комиссии обнародовать и на очередных партийных форумах окончательно решить этот столь важный и принципиальный вопрос. Это будет отвечать высшим интересам страны.

2. Восстановить добрые имена всех советских людей, погибших и невинно пострадавших в годы культа личности.

3. В Москве установить памятник жертвам сталинского террора.

4. ГАИ СССР обратить серьезное внимание на тот факт, что отдельные водители автотранспортных средств на ветровых стеклах устанавливают всякого рода вызывающие помехи в обзоре, безделушки, в том числе портреты Сталина. Такие действия водителей считать противоправными.

28 мая 1987 г.

И. А. Вишневецкий, инженер-экономист, ветеран труда, 62 года, г. Москва. Факты против эмоций

Вот уже треть века не смолкают споры вокруг имени Сталина. Споры, беспримерные по накалу, страстности, непримиримости. Когда-то, наверно, немыслимо было даже представить себе, чтобы так яростно спорили о человеке, давно умершем и, так сказать, дважды похороненном. Можно сказать, что линия размежевания на этой почве прошла через все наше общество, расколов его на две неравные части.

Я знаю людей, которые до сей поры считают удаление этого человека из Мавзолея актом кощунства. Знаю и других, которые возражают первым: «Кощунство? Да! Но совершилось оно не в 1961-м, а на восемь с половиной лет раньше, в 1953-м, когда его положили туда. Кощунство по отношению к Владимиру Ильичу!»

Одни из спорящих напоминают о «большом скачке», превратившем лапотную Россию во вторую индустриальную державу мира. О Днепрострое и Метрострое, о Магнитке и Турксибе. И, конечно, о той роли, которую сыграл Верховный Главнокомандующий в Отечественную войну. Проводят исторические аналогии. Дескать, говоря о Петре I, мы в первую очередь вспоминаем Полтавскую битву, гордые колоннады и шпили Санкт-Петербурга. Хотя на счету у Петра тысячи обезглавленных и повешенных стрельцов, десятки тысяч крепостных мужиков, согнанных на строительство новой столицы, но не доживших до его окончания.

Эти доводы встречают гневные возражения оппонентов. Дескать, Петр, как бы ни был крут, все-таки уничтожал действительных, а не мнимых врагов. Да и масштабы репрессий несравнимы. Репрессии Петра укрепили государство. Репрессии Сталина ослабили его, что во многом предопределило трагический оборот дела в сорок первом году. Уж если проводить параллели, говорят оппоненты, так не с Петром, а с Иваном Грозным. Кажется, и сам Сталин был не против такой параллели. Вспомним хотя бы его беседу с артистом Черкасовым или похвальный отзыв о пьесе, где Малюта Скуратов изображен в розовом свете.

Одни вспоминают ходкую когда-то поговорку «Лес рубят — щепки летят». Другие говорят, что эта поговорка антигуманна, кощунственна по отношению к людям, да к тому же в категорию «щепок» попали такие люди, как Рокоссовский, Туполев, Королев, Вавилов, а также Бабель, Мандельштам, Михаил Кольцов, Мейерхольд… и так далее, этот перечень можно продолжать до бесконечности. Говорят, разумеется, и о засилье воинствующих невежд и дилетантов в науке, и о так называемых «искривлениях» в национальной политике.