Знание - развращает

Меридия ставила меня в тупик, она была высокомерной, властной и строгой, но в то же время умела проявлять заботу, поддержку и дарить успокоение и покой в трудные минуты. Особенно ярко я это прочувствовал в Маркарте, где только её звезда была причиной моего выживания и удивительного упорства. Я не мог толком составить мнение о том, как же мне о ней думать и относится. Мысли по поводу неё были уж слишком смешанными и противоречивыми. На одной чаше весов был я: живой, здоровый, наполненный теплом света её путеводной зари. На противоположном конце же был безвольный мешок с мясом, сцепивший ладонь единственной руки на рукояти отвратительного на вид артефакта, марионетка, лишенная собственного разума и воли под командованием всё той же владычицы Бесконечных Энергий. Было жутко видеть, как она в одно и то же время могла опекать жизнь смертного заботясь о его здоровье и уме, а второго полностью разрушить его, как личность, оставив просто набор костей и мяса, чтобы быть её послушной игрушкой. Делая это без всякого колебания, жалости и сострадания, но самое жуткое без даже тени негатива, неприязни или ненависти, просто делая, как дыхание. Одной рукой она вытаскивает утопающего из реки, а второй в это же время топит.

Жуткое и пробирающие до костей зрелище, ещё более от того, что я был непосредственным участником в этом.

— Жди здесь, Брин, — отдал я не приказ, но рекомендацию норду, — будет лучше, если ты будешь держаться подальше конкретно от этой статуи.

— Точно мои мысли, — он ответил ровно, за прошедшее путешествия наши отношения устаканились к чему-то вроде вынужденных деловых партнёров, он мне так и не смог забыть изгоев, а мне стало плевать на него за время нашего путешествия. Возможно, в прошлой жизни он мог вызывать во мне симпатию, но проведя с этим рыжим вором две недели в не совсем укрытом толстыми стенами безопасном городе, я увидел множество его недостатков. Он был вором. Вот и всё. И мне было с ним не по пути. Совсем не грустная для меня мысль, грустно было впервые снять очки былых впечатлений от его образа в моих воспоминаниях и взглянуть трезвым взглядом в глаза реальности. — Чтобы ты там не делал, удачи тебе.

Норд так же, как и я спешился, вот только если мои ноги понесли меня вверх по ступеням, то он, наоборот, отступил подальше, на метров десять, от них.

Шаг за шагом, ступень за ступенью приближался к ровной квадратной возвышенности, на краю которой посередине была возведена огромная статуя. Не сбавляя, но и не прибавляя темп шага мои ноги принесли меня к пьедесталу с ложем для чего-то сферического внутри себя. Было предельно очевидно, что же делать дальше. В правой руке у меня была зажата источающая тепло кристаллическая сфера, её же одним плавным движением опустил в положенное для неё отверстие.

Прозвучал тихий щелчок, как будто древняя шестерня сделала свой первый сдвиг на один зубец за множество столетий. И с неба упал толстый луч света, ударивший ровно в покоящуюся на пьедестале сферу, с лучом же пришёл чистый равномерный звон, что вытеснил собой любые другие звуки, я даже не сумел услышать звуков собственного удивления, непроизвольно вырвавшихся изо рта в этот миг. Сфера она будто живая взлетала между притянутых к небу рук и зависнув там ярчайше засветилась, от чего мои глаза на несколько мгновений ослепли, как оглохли до этого уши.

Следующее что я увидел множество облаков, плавающих в удивительно мягком белом свете, что заполонил любое свободное пространство, где не было ни одной тучи или хмарки, казалось, будто моё тело зависло посреди невесомости на небе. Стоило мне осмотреть секунду открывшуюся глазам картину, как из облаков и света ровно напротив меня, словно входя из-под невидимой ширмы, появилась красивая белокурая женщина. Она не была ослепительно прекрасной, она не возносилась своей нечеловечески идеальной красотой ни над одной из смертных женщин. Узкое лицо, тонкий чуть вздернутый нос, высокие скулы, с мягкой улыбкой на своих алых губах она сделал шаг ко мне, золотистые волосы медленно раскачивались за её спиной, выгодно выделяя её глубокие голубые глаза. Пожалуй, именно её волосы и глаза были основным источником её красоты, больше всего цепляя глаз и приковывая его к себе. В остальном же, возникшая передо мной женщина ничем не отличалась от любой другой смертной.

— Меридия, — пересохшим голосом произнес имя, нужно было быть совсем отсталым, чтобы не понять, кто же стоит в паре метрах от меня.