Зловещее поручение

— Слушайте… И слушайте внимательно. — Я выпустил колечко дыма и продолжал: — Вы работаете для одной из гиммлеровских заграничных секций. Вы связаны с одной хорошо одетой женщиной с голубыми глазами. Сегодня вечером она навещала вас в вашем служебном кабинете в кинотеатре. Я хочу знать, зачем она к вам приходила, какие у вас с ней дела. Это первое. Второе, — продолжал я, — заключается в следующем. Вчера, вероятно по указанию этой голубоглазой женщины, вы телефонировали мисс Кэрью в Чипингфилд. Вы имитировали голос ее племянника — Сэмми Кэрью, — голос, который слышали раньше. Вы сказали мисс Кэрью, что вы ее племянник, что к мисс Кэрью вскоре явится одна молодая женщина по имени Джанина и что эта Джанина будет интересоваться вами и тем, где она может вас увидеть или разыскать, и что с этой целью она может говорить ей, мисс Кэрью, разные небылицы, вплоть до того, что он, Сэмми, якобы убит. Вы сказали мисс Кэрью, что ни при каких обстоятельствах она не должна говорить Джанине о том, что вы ей звонили. Вы дали указания мисс Кэрью о том, что именно она должна говорить Джанине. Особенно вы предупредили ее относительно возможности моего прихода к ней и предостерегли против каких бы то ни было разговоров со мной по существу. Вы же дали ей описание моей внешности. Так вот. Я хочу точно знать, что именно вы ей говорили. Следующее, — добавил я, затянувшись дымом ароматной сигареты, — что мне нужно, это сведения о леди, носящей имя Бетины Вейл. Мне нужно знать ее настоящее имя и какую роль она играет в вашей организации. Вот так. — Сделав небольшую паузу, я сказал: — — Разумеется, я желаю прочесть всю книгу, а не только ее отдельные страницы и собираюсь вытащить из вас все ее содержание тем или иным путем. Все, что вы будете говорить, мы проконтролируем с позиции соответствия сказанного истине. Ваша обработка, ее степень и способы — все будет, разумеется, зависеть от вас. Вам это понятно?

Равалло улыбнулся.

— Я понял все очень хорошо, — сказал он.

Я обернулся к Голвейде.

— Поговорите с ним, Эрни.

Голвейда выступил вперед. Он стал напротив Равалло, склонил немного набок голову и, улыбаясь во весь рот, сказал:

— Друг мой, Великий Равалло, послушайте меня. Я Голвейда. Может быть, вы слышали обо мне. Я специалист по приведению людей в разговорчивое состояние. И они всегда начинают разговаривать для Эрни Голвейды. Хей? Послушайте, почему бы вам не постараться избавиться от некоторых неприятностей и не начать сразу разговаривать? Правда, лично я не очень заинтересован в такой легкой беседе, но мой шеф… Хей? — Равалло промолчал. Голвейда продолжал: — Мне кажется, что вы ужасно упрямый тип. Это мне нравится. И я вам заранее объясню, какие предварительное способы применю к вам. Прежде всего я намерен показать вам маленький японский прием. Он называется «шейный замочек». Если во время «шейного замочка» вы вдруг почувствуете, что вам хочется говорить, то мотните головой из стороны в сторону. Надеюсь, вы меня поняли? О’кей. После этого, если, как я лично надеюсь, вы не будете говорить, я намерен дать вам воды. Надеюсь, вам знакома вода? Уверен, что да. Мистер Гиммлер очень любит бизнес с водой. Он использует воду в Берлине, в Колумбийском доме, при беседах с евреями. Это не особенно приятно. И вы имеете шанс сами в этом убедиться. Хей?

— Вы, Равалло, знаете, безусловно должны знать Го–лвейду. Его действия ни в какой степени не разойдутся с его словами. И может быть, вы хотели бы знать почему?

На лице Равалло вновь появилась неопределенная улыбка. Он слегка пожал плечами, как будто хотел сказать: «Что ж… как вам угодно».

Я продолжал:

— Голвейда был в Бельгии обручен с одной молодой женщиной. Так… Когда в ее деревню пришли немцы, то они обращались с ней не очень хорошо. Даже совсем нехорошо. Она умерла, и я думаю, что она должна была быть рада тому, что умерла… Естественно, все это не очень понравилось Голвейде. Этот факт произвел на него особое впечатление. Этот факт превратил немцев в очень непопулярных для него существ. И я знаю, что если оставлю вас ему, то вам придется испытать довольно скверные минуты. Вот так. Как видите, все стало ясно. Все свои карты мы выложили перед вами на стол. Итак… намерены ли вы говорить?

Равалло взглянул на меня, затем на Голвейду, презрительно усмехнулся и сказал по–немецки:

— Черт бы вас обоих побрал!

Голвейда взглянул на меня, и в его глазах я заметил вспыхнувшие радостные искры.

Я кивнул ему.

Голвейда подошел к Равалло и положил указательный палец на его плечо. Прижав этим пальцем плечевой нерв, другой рукой он проделал так называемый «японский шейный замок».

Тотчас Равалло начал извиваться как червяк, неестественно скрючиваясь и выгибаясь всем своим телом. Его искривившееся лицо мгновенно стало пепельно–серым, а лоб покрылся каплями пота.

Через несколько секунд тело Равалло забилось в судорогах, и я забеспокоился, опасаясь, как бы Эрни не переиграл со своим замком.

Но Голвейда убрал руки, отступил на шаг и с восхищением рассматривал полуживого немца.