Зловещее поручение

– По-моему, логичнее было бы ненавидеть не тех, кто убивает несчастных тюленей ради куска хлеба, а многочисленных модниц, для которых и добывают бельков… Их стали истреблять после того, как в моду вошли тюленьи шкурки, верно?

– Вы правы. Неужели нельзя убедить женщин– отказаться от натуральных мехов? Есть такие прекрасные заменители! Скажите, у вас тоже манто из белька?

Камилла пожала плечами.

– Нет, разумеется, хотя бы потому, что белек мне не нравится. А потом, у меня хватает денег на кое-что получше.

– Норка?

– Соболь.

– Да, у него мех самых красивый. Но и самый дорогой.

– Вы разбираетесь в мехах?

– Еще бы. Мой отец был скорняком, и детство я провел среди звериных шкурок. Чуть сам не стал скорняжничать.

– И вы не ошибетесь, определяя мех?

– Нет, естественно.

Ландон вынул изо рта сигарету и наклонился к Камилле.

– Хотите, чтобы я оценил ваши?

– Нет, не совсем.

Загадочное выражение лица Камиллы заинтриговало Ландона.

– Вы что-то задумали, – покачал он головой.

Откуда ему было знать, что его рассуждения об истреблении бельков придавали все большую отчетливость мыслям Камиллы.

– Ответьте, вы не отказались бы заработать много, очень много денег?

– Что, по-вашему, значит «очень много»?

– Гораздо больше, чем вы получаете в Конго или Индонезии.

– Так, ясно. Выходит, надо кого-то убить.

– Правильно. Но поменьше, чем в Конго или Индонезии.

Ландон нетерпеливо раздавил окурок в пепельнице перед собой и положил руку на сиденве за спиной Камиллы.

– Выкладывайте поскорее, что вы такое придумали!

Черные глаза Камиллы блестели, и Ландон на ее сильно побледневшем лице ничего, кроме них, не видел. Эти глаза его привлекали и отталкивали.

– Могу предложить дело, которое будет вам по плечу. Скажите, вы всегда так ловко орудуете ножом?

– Всегда. Как только освоил это искусство, не делал промахов. Этот способ самый быстрый, чистый и точг ный. Вам действительно надо кого-то убить?

Камилла промолчала. На лбу у нее образовались глубокие поперечные складки. В эту секунду Камилла видела кукольное личико «белобрысой», ее потертую шубку из белька.

– Решайтесь же!

– Не спешите, – сказала она, – эту операцию надо тщательно обдумать, чтобы ни один из нас не оказался под подозрением.

– И сколько же вы заплатите за «эту операцию»?

– Сто тысяч.

– Я ценю свою голову дороже. Ведь за убийство в таких условиях я рискую головой.

– Триста.

– Пятьсот.

– Ого! Вы, оказывается, довольно алчный человек.

– Не знаю, не замечал за собой такого. Но и дураком себя не считаю. Если фортуна дает шанс, только идиот им не воспользуется. Скажите, для вас это важно?

– Чрезвычайно.

– Вот и платите «чрезвычайно».

Камилла разглядывала лицо сидящего так близко человека. «Странно, – думала она, – вот ведь совсем не красавец, но он мужчина и может волновать…»

Внезапно она вздрогнула от смелой ласки его руки, пробравшейся к ее затылку.

– Вы странная девушка, – проговорил он неестественно медленно. – С первого взгляда вы кажетесь некрасивой, простите меня, таких вещей обычно не говорят. Но чем больше на вас смотришь, тем сильнее вы к себе притягиваете…

Ночь была очень холодной, улицы казались вымершими.

Но Реми и Люк к этому привыкли. Они ни на секунду не умолкали, обсуждая то, что услышали от своих товарищей, с которыми недавно расстались.

– И вовсе не в том дело, – кипятился Реми, – что в колледже заставляют зубрить, а в том, что этот тип имеет такой вид, будто снисходительно похлопывает тебя по плечу и приговаривает: «Я понимаю, сам был молодым…» Врет он! Потому что нельзя поверить, что он был таким, как мы! Правда?

– Безусловно. Наша эпоха такова, что и не снилась нашим дедам и отцам. Хотя они и восставали против того, что навязывалось им сверху. Но современность не имеет ничего общего с тем, что было даже тридцать-сорок лет назад. Людей того времени здорово обогнали, как в свое время обгонят и нас, ведь прогресс остановить невозможно.

– Да, да! К прошлому нет и не должно быть возрата. Но есть люди, которые не понимают этого и живут по старым канонам, да еще требуют от нас, чтобы мы переняли их вкусы и привычки…

Разглагольствуя, приятели свернули с ярко освещенного проспекта на темную улочку, а затем в еще более темный переулок.

Вряд ли они замечали, где шли, пока в непроницаемой тьме не наткнулись на какое-то препятствие.

– Осторожно!

– Что это?

Оба возгласа раздались одновременно. Склонившись до самой земли, они с трудом разглядели женщину, лежащую поперек тротуара. На ней была меховая шубка, а светлые волосы создавали подобие ореола вокруг ее безжизненного лица.

У Реми и Люка перехватило дыхание. Они смотрели на женщину, не имея сил даже позвать кого-нибудь на помощь.

– Ты думаешь, она мертва? – прошептал наконец Люк.

– Надо бы проверить… Потому что, если она просто потеряла сознание, то на таком холоде замерзнет.

Реми набрался храбрости и приоткрыл ее манто, а затем приложил руку к груди женщины. Ее абсолютная неподвижность внушала ужас.

– Сердце не бьется.

– Взгляни на ее глаза. Они открыты и ничего не выражают.

– Но что же случилось?