Злой гений Нью-Йорка

— Мы же должны были найти ребенка, — объяснил Вэнс. — Он нам облегчил эту задачу. Очень предусмотрительно с его стороны, не правда ли? Но предполагалось, что найдем мы ее лишь завтра, когда газеты получили бы послание о «Крошке мисс Маффет». Они бы и стали нашей ниточкой. Однако мы опередили злодея.

— Но почему он не отослал письма вчера?

— Нет никакого сомнения в том, что изначально Епископ собирался опустить письма в ящик вчера вечером. Однако я полагаю, что для максимального достижения своей цели он решил привлечь внимание к исчезновению ребенка. В противном случае ассоциация между Мадлен Моффат и «Крошкой мисс Маффет» не была бы такой яркой.

— Да уж! — процедил Хит сквозь зубы. — До завтра ребенок точно умер бы и не смог опознать преступника.

Маркхэм посмотрел на часы и поднялся, преисполненный решимости:

— Дожидаться возвращения Арнессона уже нет смысла. Чем быстрее мы его арестуем, тем лучше.

Он уже собрался было отдать приказ Хиту, но Вэнс остановил его:

— Не форсируйте события, Маркхэм. Против него у вас нет никаких реальных улик. Натиск только повредит — здесь слишком тонкая ситуация. Нам надо продвигаться не спеша, иначе мы проиграем.

— Я понимаю, что обнаружение машинки и тетради не очень убедительны, — согласился тот, — но если ребенок опознает…

— Ах, дорогой мой! Разве присяжные оценят показания насмерть перепуганной пятилетней девочки в отсутствие других веских доказательств? Толковый адвокат развалит дело в пять минут. Даже если опознание и примут во внимание, что это вам даст? Это никак не свяжет Арнессона с убийствами Епископа. Его осудят только за похищение человека, причем девочка не получила никаких физических увечий. И даже если вы каким-то чудом добьетесь его осуждения благодаря косвенным доказательствам, он отделается несколькими годами тюрьмы. На этом весь ужас не кончится… Нет-нет, сейчас нельзя принимать опрометчивых решений.

Маркхэм с явной неохотой снова опустился в кресло. Он признал убедительность доводов Вэнса.

— Но это не может больше продолжаться, — пророкотал он. — Нам надо как-то остановить этого маньяка.

— Как-то надо… — Вэнс начал беспокойно мерить комнату шагами. — Можно попытаться выманить у него правду какими-то уловками — он ведь не знает, что мы нашли девочку… Возможно, нам сможет помочь профессор Диллар…

Он остановился и уставился в пол:

— Да! Это наш единственный шанс. Мы должны предъявить Арнессону все, что знаем, в присутствии профессора — вот тогда дело продвинется. Профессор сделает все, чтобы помочь нам признать Арнессона виновным.

— Вы думаете, он знает больше, чем рассказал нам?

— Несомненно. Я же говорил это с самого начала. А когда он узнает о случае с «Крошкой мисс Маффет», вполне вероятно, что он предоставит нам необходимые улики.

— Долгая морока, — засомневался Маркхэм. — Однако попытаться стоит. В любом случае я арестую Арнессона прямо здесь, а дальше будем надеяться на лучшее.

Через несколько минут открылась парадная дверь, и в передней появился профессор Диллар. Он не обратил внимания на приветствие Маркхэма, а вглядывался в наши лица, словно пытаясь угадать причину столь внезапного визита. Наконец, он спросил:

— Вы, очевидно, обдумали то, что я вам сказал вчера вечером?

— Мы не только все обдумали, — ответил Маркхэм, — но мистер Вэнс даже обнаружил причину вашего беспокойства. После нашего отъезда отсюда он показал мне титульный лист «Борьбы за престол».

— Ага! — восклицание прозвучало, как вздох облегчения. — Многие дни эта пьеса мучила меня, отравляя все мое существо…

Он робко оглянулся вокруг:

— Что все это значит?

Вэнс ответил:

— Это значит, сэр, что вы привели нас к правде. Мы сейчас ждем мистера Арнессона, а тем временем хотели бы побеседовать с вами. Вы сможете нам помочь.

Старик явно колебался:

— Я надеялся, что не стану главным обвинителем мальчика…

В его голосе прозвучали трагические отеческие нотки. Но вскоре его лицо посуровело, в глазах появился воинственный блеск, а рука сжала набалдашник трости.

— Однако теперь я не стану щадить свои чувства. Пойдемте, я сделаю все, что смогу.

Войдя в библиотеку, он остановился у буфета и налил себе бокал вина. Выпив его, он посмотрел на Маркхэма и, словно оправдываясь, пояснил:

— Простите. Я сам не свой.

Он пододвинул шахматный столик и расставил бокалы для всех.

— Извините за бестактность, — сказал он, наполнив бокалы, и сел.

Мы пододвинули стулья поближе. Думаю, никто бы из нас не отказался от хорошего вина после того, что нам пришлось пережить утром.

Когда мы все устроились, профессор поднял тяжелый взгляд на Вэнса, сидевшего напротив него.

— Рассказывайте все, — произнес он, — и не щадите меня.

Вэнс достал портсигар.

— Во-первых, позвольте задать вам вопрос. Где был мистер Арнессон вчера между пятью и шестью часами вечера?

— Я… я не знаю. — Ответ прозвучал неискренне. — Он выпил чаю здесь, в библиотеке, ушел примерно в половине пятого, и до ужина я его не видел.

Вэнс сочувственно посмотрел на профессора, а потом сказал: