Злой гений Нью-Йорка

— Возможно, эти убийства исчерпали его воображение. Его самоубийство можно расценивать как занавес в конце пьесы. В любом случае это вполне вероятно. Поражение, разочарование, депрессия, полный крах всех надежд и стремлений служат причинами для самоубийства с незапамятных времен.

— Именно так. У нас есть обоснованный мотив или объяснение причин его самоубийства, но нам неизвестны мотивы убийств.

— Парди был влюблен в Белль Диллар, — возразил Маркхэм. — Он, скорее всего, знал, что на ее руку и сердце претендовал Робин. Он также жутко ревновал Белль к Арнессону.

— А убийство Спригга?

— Вот тут у нас нет данных.

Вэнс покачал головой:

— Мы не можем разделить преступления по мотивам. В основе всех их одна причина — чрезвычайно сильная патология.

Маркхэм нетерпеливо вздохнул:

— Даже если самоубийство Парди не связано с убийствами, мы в тупике в прямом смысле слова.

— Да-да, именно так. Чрезвычайно неприятно. Однако очень удобно для полиции. Они выходят из игры, по крайней мере на время. Но не судите строго мои капризы. Смерть Парди, вне всякого сомнения, связана с убийствами, причем весьма тесно.

Маркхэм неторопливо вынул сигару изо рта и несколько мгновений внимательно всматривался в лицо Вэнса.

— Вы, что же, сомневаетесь в том, — спросил он, — что Парди совершил самоубийство?

Вэнс медлил с ответом.

— Мне бы хотелось знать, — протянул он, — почему карточный домик так легко рухнул, когда я намеренно слегка задел стол?

— Что?

— И почему он устоял, когда голова Парди упала на стол, после того как он застрелился?

— Ничего странного, — ответил Маркхэм. — Первый толчок лишь чуть-чуть сдвинул карты…

Внезапно его глаза сузились.

— Вы, что же, думаете, что карточный домик построили ПОСЛЕ смерти Парди?

— Ах, мой дорогой друг! Я не строю никаких предположений — я лишь высказываю вслух то, что интересует мой пытливый ум.

Глава XXIII Потрясающее открытие

Понедельник, 25 апреля, 20:30

Минуло восемь дней. Панихида по Драккеру прошла в небольшом доме на 76-й улице. На ней присутствовали только Диллары, Арнессон и несколько коллег покойного.

Мы с Вэнсом находились у дома в то утро, когда состоялись панихида и похороны. Наше внимание привлекла маленькая девочка, которая принесла букетик весенних цветов и попросила Арнессона передать их Драккеру. Я ожидал от него, по обыкновению, циничного ответа и немало удивился, когда он благодарно взял цветы и сказал ей почти нежно:

— Я сейчас же передам их ему, Мадлен. А Шалтай-Болтай благодарит тебя за то, что ты его помнишь.

Когда гувернантка увела девочку, он повернулся к нам:

— Это его любимица. Странный он был малый: в театр никогда не ходил, не любил путешествовать. Его единственной радостью было развлекать малышей.

Я упоминаю этот эпизод потому, что, несмотря на его незначительность, он окажется одним из важнейших звеньев в цепи доказательств, которые приведут к раскрытию «дела Епископа».

Смерть Парди создала поистине уникальную ситуацию в истории современной криминалистики. Заявление окружной прокуратуры содержало лишь намек на возможную виновность Парди в убийствах, но, поскольку против него не было выдвинуто никаких обвинений, дело прекратили, и весь город вздохнул с облегчением.

В Манхэттенском шахматном клубе это почти не обсуждали. Его члены полагали, что могла быть затронута репутация клуба, или же, напротив, они испытывали чувство благодарности к человеку, столько сделавшему для развития шахмат. Как бы то ни было, все, без исключения, члены клуба присутствовали на похоронах Парди.

Первое, что сделал Маркхэм после смерти Парди, — приказал выпустить Сперлинга. В тот же день полицейское управление поставило на всех папках с «делом Епископа» штамп «в архив» и сняло охрану с дома Диллара. Вэнс пытался протестовать против последней меры, однако, принимая во внимание отчет судмедэксперта и результаты вскрытия, полностью подтвердившие версию самоубийства, Маркхэму ничего другого не оставалось. Более того, он был глубоко убежден, что со смертью Парди дело закончилось само собой, и едко посмеивался над сомнениями Вэнса.

На следующий день после похорон Драккера Вэнс навестил Арнессона. Из разговора с ним он узнал, что Белль на месяц уехала к родственникам в Олбани. По словам Арнессона, она слишком много пережила и нуждалась в смене обстановки. Сигурд был очень расстроен ее отъездом и по секрету сообщил Вэнсу, что в июне они намерены пожениться. Вэнсу также стало известно, что по завещанию миссис Драккер в случае смерти ее сына все имущество отходило Белль Диллар и профессору. Этот факт чрезвычайно заинтересовал Вэнса.

Если бы я знал наперед, какие ужасы и кошмары ждут нас в ближайшие дни, я бы вряд ли все это выдержал. «Дело Епископа» не закончилось. Ужасная развязка ждала нас впереди, и неизвестно, как бы все повернулось, если бы у Вэнса не было двух версий, одна из которых отпала после смерти Парди.