Злой

Злой быстро огляделся. Здесь все густо заросло этой синеватой венозной порослью, которую он окрестил для себя «ползучей сельвой». Непонятно, откуда в голове возникло это словосочетание — наверное, весь этот отвратительный пейзаж вызвал какие-то ассоциации с влажными тропическими лесами Южной Америки, где довелось проходить практику. Но это было тысячу лет назад, в прошлой жизни, а сейчас он вдруг вспомнил про железку, о которую так больно ушибся. Отодвинул рукой теплую шевелящуюся растительность — и даже крякнул от неожиданности.

Железкой оказался самый настоящий ручной пулемет. Облегченная модель с укороченным стволом, какие применяют для спецопераций. Злой быстро отсоединил массивную железную коробку под стволом, откинул крышку. О-о, настоящий подарок — пол-ленты с патронами!

Он продолжил лихорадочный поиск, яростно разрывая многослойную путаницу «вен», и в один прекрасный момент в лицо брызнула темная жидкость. Капля попала на язык — и Злого тут же скрутило в рвоте, словно кто-то нажал на кнопку «блевать».

Отплевавшись и отдышавшись, он продолжил поиски. И получил заслуженный приз: знакомый уже «скорпион» с парой полностью снаряженных запасных «рожков» и саперную лопатку в придачу. Последняя пришлась особенно кстати: орудуя ею как мачете и стараясь не нахлебаться содержимого брызжущих растительных «вен», Злой составил для себя более-менее ясную картину происшедшей здесь трагедии.

Когда-то здесь держали оборону. И, судя по обилию неизрасходованных боеприпасов, оборона была недолгой.

Взгляд наткнулся на обрывок серой ткани с нашивкой «ВБ», грязные клочья биозащитного комбеза и еще кое-какое оружие — но все эти железные штуки кто-то успел попробовать на вкус. Хотя трудно даже представить — кто мог вот так искорежить штурмовую винтовку, откусить половину трубы гранатомета? Изжеванные стволы автоматов под ногами создавали ощущение беспомощности и вызывали крайне неприятные ожидания.

Больше ничто не напоминало здесь о былом человеческом присутствии. Разве что еще вот этот форменный ботинок с торчащим из него обломком кости.

Злой сделал для себя короткий и простой вывод: отсиживаться в обороне — гиблое дело. Нужно бежать, прорываться — но только не ждать, когда придут те, для которых пулеметный ствол окажется простой зубочисткой.

В тот же миг он ощутил своим странным, вновь открывшимся «внутренним радаром»: со всех сторон в тумане сюда шли живые существа. Довольно крупные и агрессивные. Ведь все, что он из себя представлял со своим пулеметом и закинутым за спину «скорпионом», — лишь неожиданное угощение для того, кто доберется до ложбины первым.

Цербер подтвердил правильность этой мысли рычанием. И Злой, подхватив оружие, рванул дальше — в ту сторону, где, по его расчетам, должен был находиться переход в следующий котлован. Стремительной тенью Цербер метнулся вперед — словно желая оградить лишенного обоняния хозяина (вожака, друга?) от невидимой угрозы. Из тумана донесся низкий яростный рык. Злой передернул затвор пулемета и ринулся на звук.

Толку от оружия было мало: все, что он видел, было беспорядочным метанием каких-то серых клочьев. Можно было открыть огонь в это «нечто», но где гарантия, что он не подстрелит ценного спутника?

Возня стихла столь же резко, как и началась. Злой приблизился, и первое, что увидел, — окровавленную морду Цербера. Казалось, зверь здорово повозился в огромном чане со свежим фаршем. Радовало то, что эта темная кровь принадлежала другому монстру: растерзанное тело, размером с нильского крокодила, с шестью когтистыми лапами и длинной, усеянной мелкими зубами пастью, все еще дергалось в местной «травке», а «ползучая сельва» уже взбиралась на него, проникая тонкими пульсирующими отростками вглубь разорванного брюха. Казалось, даже было слышно, как сельва с жадностью высасывает соки из агонизирующего тела. Надо думать, через несколько минут от него не останется и следа. Особенно учитывая звуки, издаваемые стремящимися на запах смерти трупоедами.

— Вперед! — шепнул Злой.

И Цербер послушно отправился прокладывать путь. Впрочем, ему не требовалось слов — Злой вдруг мимолетно ощутил, что это часть его самого бежит там, впереди, перебирая мягкими лапами и внюхиваясь в наполненный информацией воздух.

Это было странно и удивительно: зверь внутри него будто нашел себе более удобное тело. Разум остался в теле человеческом, злоба и инстинкты — в зверином. И четвероногий монстр с наслаждением рвал острыми клыками подвернувшуюся плоть, чувствуя ни с чем не сравнимый аромат свежей крови.

Это ощущение длилось недолго — но оно повторялось, повторялось все чаще, словно упрочивая это противоестественное единение человека и монстра.

И два чудовища продолжали пробираться вперед, пробивая себе дорогу среди себе подобных. Этот жуткий, замкнутый в четырех бетонных стенах мир не давал расслабиться ни на секунду. Он, словно рыбачья банка с червями, был под завязку набит жизнью. Уже казалось немыслимым пересечь все это пространство — и не быть убитым любой из обитающих здесь тварей.