Злодеи и другие истории

- Я поспешил к парадной двери и позвонил. Звонил снова и снова, а Джеймс все не открывал. Он, оказывается, забыл о нашей встрече и поехал по магазинам. Но я тогда об этом не знал. Я знал одно - дверь мне не открывают, и еще чуть-чуть - и я уделаюсь.

- Нельзя говорить такое при детях!

- К сожалению, состояние моего мочевого пузыря - неотъемлемая часть этой истории. Как бы то ни было, я уже дошел до ручки. Я колотил в дверь и звал Джеймса, но безуспешно. Я уж подумывал попроситься к соседям, да постеснялся. Ну что это, по такому делу - да к незнакомым людям? Да и кто меня пустит? А рядом - ни заправки, ни ресторана, ни магазина... - Моника зевнула, - так что у меня не было выбора - нужно было влезть в дом Джеймса. Или так, или...

- До чего ты невоспитанный.

- Ну, не настолько же невоспитанный, чтобы мочиться на улице. И, к счастью, до этого не дошло. За домом я нашел открытое окно. Там, конечно, была москитная сетка, но мне уже было по барабану. Я вырвал ее из креплений, вломился в дом и помчался в ванную. Оказывается, в ванной жили котята - за закрытой дверью, чтобы не бегали по всему дому. Ну, и чтобы лотком не пахло, конечно.

- Этот рассказ слишком длинный, - запричитала Моника. - Длинный и затянутый.

- Хорошо. Буду краток. Ввалился я в ванную, чуть не раздавив пару котят, уже собрался сделать дело, но когда заглянул в унитаз...

- Лэззи, - сказала Моника.

- Лэззи. Да. Ее, конечно же, тогда так не звали. Она, должно быть, влезла на край унитаза, водички попить, и шлепнулась туда. Плавала там на боку, мордочкой вниз. Я понятия не имел, сколько она там проболталась, но она не двигалась. Ну, как не двигалась, кружилась, конечно, эдак словно в джакузи.

- Ну, я ее оттуда выловил и положил на пол. Выглядела она ужасно. Когда-нибудь видела дохлую кошку?

- Ничего она не сдохла. Вот она, здесь, - Моника уверенно указала на Лэззи.

Лэззи лежала на боку, облизывая лапу.

- Сейчас она не похожа на дохлую, - согласился я, - но ты бы видела ее, когда я вытащил ее из унитаза. Ужасное зрелище - шерсть вся спуталась, уши безжизненно повисли. Глаза закрыты, на их месте - лишь узкие темные щелочки. И еще - она выглядела так, словно умерла рыча, - и я оскалил зубы, чтобы Моника получше себе это представила.

Моника изо всех сил старалась показать, как ей скучно и досадно. Но как ни старалась - лицо ее выдавало.

- Лэззи была холодная, - сказал я. - Мокрая. Меня от одного прикосновения к ней озноб пробил. Но я все равно решил осмотреть бедняжку. Сердце не билось.

- Не сомневаюсь, - сказала Моника.

Но она, уверен, немного растерялась.

- Она умерла.

- Нет!

- Она утонула в туалете. Она была мертвая-премертвая.

- Не была!

- Мертвая-мертвая-мертвая!

Моника стукнула кулачками по бедрам и, раскрасневшись, выкрикнула:

- Ты просто противный!

- Нет. Я просто замечательный, я оживил бедную кошечку. Я перевернул Лэззи на спину, прижал свои губы к её и вдохнул. А большим пальцем в то же время нажимал на сердце. Когда-нибудь слышала о КПР?

Моника кивнула:

- КПР - это робот в "Звездных войнах".

Я был рад убедиться, что она далеко не такая умная, как думает.

- КПР - это аббревиатура, означает "кардиопульмональная реанимация". Это процедура, чтобы оживлять людей, которые...

- Ах, это! - внезапно в её голосе зазвучало самодовольство. - Значит, киса не была мертвой. А Моника говорила!

- Но она была совсем мертвой.

Моника покачала головой.

- Не была.

- Она была мертвой, и я вернул её к жизни с помощью КПР. Прямо там, в ванной. Вскоре вернулся Джеймс. Я объяснил ему, что случилось, и он позволил мне забрать спасенного котенка. Ну я и назвал его Лэззи - краткое от Лазарь. Ты знаешь, кто такой Лазарь?

- Конечно.

- Кто?

- Не твое дело.

- Как скажешь. Короче, я забрал Лэззи с собой. И знаешь что?

Моника презрительно ухмыльнулась.

- Лэззи нисколечки не выросла с того дня. А прошло уже шесть лет. И всё это время она остается размером с маленького котенка. Так что, как видишь, она моя. Она не из выводка, который я раздаю. Она мама этого выводка.

- Но она меньше их всех!

- И она была мертвой.

Моника долго разглядывала Лэззи, потом повернулась ко мне.

- Она не мама! Ты все это рассказываешь, чтоб зажилить самого милого.

Девочка бросилась к одеялу, схватила Лэззи, сжала её в объятьях и поцеловала темно-медовую "М" на её лбу.

- Отпусти её, - сказал я.

- Нет.

- Не заставляй меня забирать её силой!

- А вот этого лучше не делать, - oна взглянула на дверь кухни позади меня. - Лучше дай мне пройти, иначе у тебя будут ба-а-альшие неприятности.

- Отпусти Лэззи. Ты все еще можешь взять котенка, но...

- Отойди, - сказала она и пошла прямо на меня.

- Как только ты...

- Мистер Бишоп сказал: "Заходи ко мне. У меня есть для тебя котенок", - oна остановилась и хитро поглядела на меня. - Но когда Моника зашла к нему домой, он рассказал ей, как хотел пописать, снял полотенце, в котором был, и говорит: "Вот он, мой маленький котенок. Его зовут Питер".

Я только и смог, что ахнуть от изумления.

- Ты!

- И он сказал, чтобы я приласкала Питера, поцеловала Питера. Я не хотела, но он схватил меня и...