Зимних дел мастер

Бывают моменты, когда задумываешься, насколько лучшим стал бы мир, если Аннаграмма получала бы время от времени оплеуху. Невообразимые, дурацкие, оскорбительные реплики; полное отсутствие заинтересованности в ком-либо еще, кроме себя; такая манера общения, как будто все вокруг плохо слышат и глупы… все это может вызвать у вас бешенство. Но вы сдержитесь, потому что изредка из-за этого лица проглядывало настоящее. Ее настоящее – озабоченное, обезумевшее личико – глядело на мир, как зайчонок на лисицу и кричало на него в надежде, что он исчезнет и не причинит ему вреда. И на сборе ведьм, которые далеко не глупы, ей передали это владение, которое стало бы тяжелой работой для любого.

В этом не было смысла.

Нет, совершенно никакого смысла.

– Такое бывает только когда окот трудный, – сказала Тиффани, лихорадочно размышляя. – Когда ты в поле, когда темно, холодно и идет дождь. Художников в такие минуты никогда рядом не оказывается. Просто удивительно.

– Почему ты на меня так смотришь? – спросила Аннаграмма. – Как будто меня тут нет!

Тиффани моргнула. Ну хорошо, подумала она, и как я должна с этим разбираться?

– Я приду и помогу тебе обмыть тело, – ответила она так спокойно, как только могла. – Думаю, что смогу помочь тебе с мисис Оуслик. Или попроси Петулию. Она в этом разбирается. Но сидеть с умершим ты должна сама.

– Сидеть всю ночь рядом с мертвым телом? – сказала Аннаграмма и поежилась.

– Ты можешь взять книгу почитать, – предложила Тиффани.

– Наверное, я нарисую магический защитный круг вокруг своего стула… – пробормотала Аннаграмма.

– Нет, – ответила Тиффани. – Никакой магии. Миссис Иервиг должна была тебя предупредить.

– Но круг защиты…

– Он привлечет внимание. Мало ли что может заинтересоваться, зачем он здесь. Не беспокойся, сидеть надо только ради спокойствия стариков.

– Э… Вот ты говоришь, что-то может появиться… – начала Аннаграмма.

Тиффани вздохнула.

– Хорошо, я посижу вместе с тобой, но только один раз, – сказала она. Аннаграмма просияла.

– И что касается черепов… – продолжила Тиффани. – Подожди минутку.

Она поднялась к себе и достала каталог Боффо, спрятанный в старом саквояже. Она тщательно свернула его и принесла Аннаграмме.

– Не смотри сейчас, – сказала она. – Подожди, пока не останешься одна. Может, он подскажет тебе кое-какие идеи. Я подойду к семи вечера.

Когда Аннаграмма ушла, Тиффани села и стала считать про себя. Она досчитала до пяти, как в комнату вошла Нянни Огг и принялась энергично смахивать пыль с безделушек. Спустя несколько минут Нянюшка сказала:

– О, твоя подружка уже ушла?

– Вы думаете, что я поступаю глупо? – спросила Тиффани.

Нянни перестала делать вид, что занимается уборкой.

– Я не знаю, о чем вы говорили, так как не подслушивала, – сказала она. – Но если бы я подслушивала, то сказала бы, что благодарностей ты не дождешься, вот так.

– Матушке не следовало вмешиваться, – сказала Тиффани.

– Не следовало, а? – сказала Нянни с непроницаемым видом.

– Я не дурочка, Нянни, – ответила Тиффани. – Я все поняла.

– Поняла, даже так? Что за умная девочка, – сказала Нянюшка, усаживаясь в свое кресло. – И что же ты поняла?

Тиффани была в затруднении. Обычно Нянни всегда была жизнерадостной. Трудно было не нервничать, когда она становилась угрюмой, как сейчас. Но она решила пойти до конца.

– Мне бы дом не отдали, – сказала она. – О, я справилась бы со всей повседневной работой, но нужно быть постарше, чтобы управлять владением. В тринадцать лет тебе этого не скажут, не важно носишь ты шляпу или нет. Тем не менее Матушка предложила меня и поставила всех перед выбором – либо я, либо Аннаграмма, так? И они выбрали ее, потому что она старше и кажется знающей. И сейчас все полетело в тартарары. Это не ее вина, что ее учили магии вместо ведовства. Матушка только хочет, чтобы она провалилась и все узнали, что миссис Иервиг плохая наставница. И я не думаю, что это хорошо.

– Я бы не стала торопиться с выводами, что хочет Эсме Ветровоск, будь я на твоем месте, – сказала Нянни Огг. – Но я не скажу ни слова против, поверь. Можешь идти и помогать своей подруге, если хочешь, но ты все еще работаешь на меня, хорошо? Только так будет справедливо. Как твои ноги?

– С ними все хорошо, Нянни, спасибо за заботу.

* * *

Перенесемся за сотни миль отсюда к мистеру Фьюзелу Джонсону, не имеющему представления ни о Тиффани, ни о Нянни Огг, да и вообще мало о чем имеющему представление, за исключением часов и ходиков, которые он делал на продажу. Еще он знал, что кухню надо белить известкой, поскольку это дешево и просто, если смириться с небольшими потеками. Поэтому он не мог объяснить, почему несколько пригоршней побелки взмыли вверх из чаши, где он ее размешивал, собираясь добавить воду, повисели в воздухе, как привидение, и исчезли в камине. В конечном счете он отнес случившееся на счет многочисленных понаехавших в город троллей. Логики в этом особой не было, но подобные выводы обычно обходятся без логики.

А Зимовой подумал: известки, чтобы сделать человека!

* * *