Зигзаг

Элисе не пришлось просить, чтобы миссис Росс выложила ей свою теорию. Она обожала строить теории о разных событиях и людях, это всегда было частью ее работы («Я работала в консалтинге», — как-то сказала она, не уточнив, кого и по какому поводу она консультировала). Она считала, что Валенте спрятался где-то на острове и появится до того, как они улетят. А почему он спрятался? А, вот тут-то и зарыта собака.

— Мистер Валенте — достаточно странный молодой человек, — заявила она. — У него есть все шансы на победу в конкурсе на звание самого чудаковатого ученого. Возможно, он и может заставить быстрее биться сердце некоторых женщин, но большая часть его привлекательности заключается в его странности. Именно это и понравилось в нем Розалин. Он управлял ею, и это было ей по душе… Ты дотянешься до пакетов в глубине? Можешь их достать? — Миссис Росс помогла Элисе, удерживая во рту бумаги, а потом сказала: — Тебя не удивило то, что, когда Надя заглянула в комнату Валенте, простыня валялась на полу? Если он хотел, чтобы думали, будто он спит, зачем ему оставлять простыню на полу? Похоже, что кто-то вошел туда до Нади и обнаружил его обман, так ведь?

Элиса поняла, что миссис Росс куда более проницательна, чем казалось.

— Я скажу тебе, что я думаю, — продолжила Черил Росс. — Розалин была в отчаянии, потому что он уже совсем не обращал на нее внимания, и ночью она встала и пошла к нему, чтобы с ним поговорить, но, откинув простыню, увидела, что его нет. Тогда она стала его искать по всей станции и нашла в зале управления. Наверняка это произошло там, потому что, когда я пришла, дверь была открыта нараспашку, а я пришла туда первой, даже раньше солдат… Я сплю очень чутко, и сирена сразу подняла меня на ноги. Но к чему это я… Может, они поспорили, как на прошлой неделе на кухне, помнишь? Может, кричали так громко, что зашли в каморку с генератором, чтобы их никто не слышал. Тут ее ударило током, а он напугался и убежал, и запер дверь. Наверняка у него был дубликат ключа. Мужчины — подлые создания, поживешь, сама в этом убедишься, девочка: не нужно и пятисот вольт, чтобы они бросили нас где попало и со всех ног убежали.

— Но зачем Рику было оставлять вместо себя подушку? Чем он мог заниматься?

Миссис Росс подмигнула ей:

— Вот этого я не знаю. А узнать было бы любопытно, это точно. — В эту минуту их прервал Стивенсон: вертолеты должны были прилететь раньше, чем ожидалось. Миссис Росс направилась к ведущему в кладовую люку. — Спасибо за помощь. Я сразу принесу тебе фонарик.

Элиса вернулась в комнату и продолжила сборы. В голове у нее вертелось множество вопросов: Зачем ему было делать так, чтобы все думали, будто он в постели? И где он сейчас? Она не услышала, как у нее за спиной открылась дверь.

— Элиса.

Это была Надя. Увидев ее лицо (а она думала, что хорошо знает подругу), Элиса мгновенно забыла о Валенте и приготовилась к новым кошмарным сюрпризам.

— Посмотри на этот край… Видишь? А теперь…

Пальцы Нади на клавиатуре дрожали. Они уже пятнадцать минут сидели в лаборатории Зильберга. Пришлось воспользоваться ею, потому что во второй лаборатории Жаклин Клиссо продолжала осмотр тела Розалин Райтер, и мешать ей они не хотели (да и помогать, во всяком случае Элисе, тоже). Надя попробовала увеличить несколько кадров лица женщины из Иерусалима и наконец нашла то, что искала. Она отказалась рассказывать Элисе о своем заключении, ей хотелось, чтобы та сама пришла к этому выводу.

— Я все думаю об этом со вчерашнего дня. Хотела удостовериться, что все так и есть, прежде чем рассказывать тебе, но когда нам сказали утром, что мы уезжаем, а видеозаписи остаются здесь, я поняла, что дольше ждать нельзя…

Несмотря на возражения Зильберга и Бланеса, Картер сказал однозначно: все видеозаписи, полученные во время эксперимента («Вечные снега», «Солнечное озеро» и «Иерусалимская женщина»), являются секретными материалами и вывозить их за пределы острова нельзя. К тому же из соображений безопасности в «Игл Груп» решили, что пока видеть эти записи могут только участники проекта. Они не хотели рисковать и подвергать других опасностям Воздействия, проявления которого еще не изучены. Элиса все это понимала, но ей казалось ужасным, что такие уникальные записи, существующие в единственном экземпляре, останутся здесь.

— Давай скорее, — сказала она.

— Подожди минутку, я только… О, пута, — воскликнула Надя по-испански, — снова потеряла… Чего ты смеешься?

— О, пута, — повторила Элиса.

— Разве так не говорят в Испании? — рассеянно переспросила Надя. И тут она сжала кулаки. — А… Вот оно. Смотри.

Элиса наклонилась и посмотрела на разделенный на две части экран: слева был довольно четкий крупный план жуткого лица женщины из Иерусалима, изъеденного до невозможности, до глубины мозга, подумалось Элисе, все лицо — одна большая кровавая воронка. Справа — какие-то выгнутые палки или сломанные ветки, бриллиантовый блеск которых был ей смутно знаком. Она не смогла понять, что хочет показать ей подруга.