Зигзаг

— Я потеряла сознание. Как в кошмарном сне, помню полет на вертолете. Я приходила в себя, потом снова отключалась… Меня накачали успокоительными. Во время перелета мне объяснили, что взорвался склад, находившийся рядом с бараком солдат, потому что в него врезался один из приземлявшихся вертолетов, который внезапно потерял управление. Находившиеся на площадке солдаты Мендес и Ли погибли при взрыве вместе с командой вертолета. Военная часть станции уничтожена, а зал управления серьезно пострадал. Лаборатории разрушены полностью. Что же касается нас… нам «повезло». Так нам сказали. — Она хмыкнула. — Мы были на кухне, в закрытом месте, и это было «везением»… Но это не важно, потому что мы были мертвы, мы просто не знали об этом. — Помедлив, она добавила: — Естественно, всей правды нам не сказали.

Виктор увидел, как она поднимает левую руку, и испугался.

Он внимательно следил за всеми движениями Элисы с тех пор, как она попросила его въехать в зону отдыха у шоссе и остановить машину. Он не то чтобы не доверял ей, но услышанная им история, окружавшая их ночь и огромный нож, который она все еще держала в руках, не способствовали успокоению.

Однако Элиса только посмотрела на свои часы с компьютером.

— Уже поздно, почти двенадцать. У тебя, наверное, масса вопросов, но сначала ты должен принять одно решение… Ты пойдешь со мной на встречу?

Эта таинственная встреча в двенадцать тридцать. Виктор о ней уже забыл, поглощенный этой невероятной историей. Он закивал.

— Конечно, если ты… — начал он. Вдруг его собственная тень и тень Элисы, отбрасываемые в свете фар, идущем из заднего стекла, ожили на потолке и боковых стенках салона. В тот же миг послышался хруст гравия под колесами.

— Господи, поехали! — закричала Элиса. — Скорей же!

Виктору на секунду показалось, что он не справится с ролью опытного водителя, но действительность доказала, что его опасения несправедливы. Он почти одновременно повернул ключ и нажал на педаль газа. Резина сцепилась с асфальтом, и колеса закрутились с таким визгом, что ему представился фонтан искр. Сделав умелый маневр, он смог удержать машину под контролем.

Когда они снова оказались на трассе, ведущей в Бургос, Виктор с удовлетворением отметил две вещи: что фургон или какая-то другая машина, которая к ним подъехала, их не преследовала (возможно, это было просто совпадение) и что, несмотря на испытываемый страх, от которого он трясся, как старый будильник, звенящий на тумбочке, ему стало казаться, что началось самое главное приключение в его жизни, и пережить его Виктору предстояло рядом с самой Элисой.

Самое главное приключение в его жизни.

От этой мысли он улыбнулся и даже позволил себе повысить скорость (такого никогда не бывало) и нарушить установленное ограничение. Он не хотел нарушать закон, просто сделал на одну ночь исключение. Он чувствовал себя так, будто везет в больницу беременную со схватками. Один раз можно позволить себе эту вольность.

Обернувшаяся было назад Элиса снова села прямо, тяжело дыша:

— За нами никто не едет. Пока не едет. Может быть, нам удастся… У тебя нет бортового компьютера?

— Нет, и навигатора GPS или Galileo тоже нет. Мне не хотелось их ставить. У меня есть карта автомобильных дорог, по старинке, в бардачке… Уф, как я напугался… Никогда не думал, что я могу так тронуться с места… — Он закусил губу и немного сбросил скорость. — Жаль, что меня не видел Луис Лоперация. — И, обращаясь к ней, он добавил: — Это я про брата.

Элиса не слушала. Какое-то время она была занята разворачиванием прямоугольных листов и что-то искала в тусклом желтоватом свете салона. Свесившиеся вперед черные волосы скрывали от него ее красивое лицо.

— Поезжай до Сан-Агустин-де-Гвадаликс, а потом сверни к Кольменару.

— Хорошо.

— Виктор…

— Что?

— Спасибо.

— Да ну тебя.

Он почувствовал, как ее пальцы ласково коснулись его руки, и вспомнил, как однажды, когда он был у брата на зимних каникулах, от внезапной близости костра у него так же пробежали по коже мурашки.

— Теперь принимаются вопросы и пожелания, — тихо сказала она, сворачивая карту.

— Ты еще не рассказала, что же случилось в кладовой на самом деле. Говоришь, что всей правды вам не сказали…

— Сейчас расскажу. Сначала я хотела бы разъяснить неясности, которые могли остаться у тебя после моего рассказа.

— Неясности, которые у меня могли остаться? Если бы ты сейчас спросила у меня, кто я, мне и то было бы неясно, что ответить… Даже не знаю, с чего начать. Все так… не знаю…

— Странно, правда? Страннее этого тебе ничего слышать не приходилось. И именно поэтому мы должны вести себя так, как никогда еще не делали. Чтобы это понять, мы сами должны стать странными, Виктор.