Зигзаг

Элиса встала, все еще отказываясь пугаться, и тут услышала голоса, скомканные в узкой полоске децибелов, свободной от пронзительного рева. С голосами до нее донесся страх, как с порывом ветра до нас доносится запах падали — крики на английском, по которым без перевода была ясно, что случилось нечто ужасное, потому что в любой экстремальной ситуации бывает миг, когда люди понимают все, что слышат, безо всяких объяснений. Катастрофы говорят на понятном всем языке.

Она бросилась к двери с мыслью о пожаре и со всего разгона наткнулась на ужасное привидение, белое, как пригвожденный к стене рентгеновский снимок человеческого тела.

— Вы… вы… выключился!.. Весь свет! Весь! Даже мой… фонарик!

И правда: не горело даже аварийное освещение. Их окружала совершенно непроницаемая тьма. Элиса обняла дрожащие плечи Нади, чтобы ее успокоить, и вместе с ней помчалась по коридору, босая, двигаясь ощупью.

Они наткнулись на что-то — наверное, на стену. «Стена» заговорила голосом Райнхарда Зильберга, силуэт которого виднелся в свете фонарика. Поднявшись на цыпочки, чтобы преодолеть преграду в виде Зильберга, Элиса разглядела Жаклин Клиссо, на которую луч светил снизу, и Бланеса, который боролся с человеком, державшим фонарик (это был какой-то солдат, наверное, Стивенсон) и стоявшим на входе в коридор, ведущий во второй корпус. Дай мне пройти! Нельзя! Я имею право!.. Говорю вам!.. Я научный руководитель!..

До Элисы дошло, что Надя давно ей что-то кричит:

— Рика и Розалин в комнатах нет! Ты их видела?

Она попыталась сымпровизировать какой-то ответ, не ограничиваясь кратким «нет», когда внезапно воцарилась полная тишина.

И вслед за тишиной раздался облегченный голос Марини (далекий, донесшийся из второго корпуса: «Ох, наконец, блин»). Эхо от воя выключившейся сирены так громко звучало в ушах Элисы, что она не заметила, как по коридору, из-за спины Стивенсона, выходит кто-то еще. Из темноты высунулась огромная рука, перед Бланесом возникло каменное лицо.

— Спокойствие, профессор, — не повышая голоса, сказал Картер. — Спокойствие, все. Произошло короткое замыкание в главном генераторе. От этого включилась сирена. Поэтому нет света.

— А почему не включился резервный генератор? — спросил Зильберг.

— Этого мы не знаем.

— С оборудованием все в порядке? — обратился к нему Бланес.

Ответа Картера, того, как ему пришлось отвести глаза, застывшего выражения его лица, контрастировавшего с некой явной бледностью щек, резкого понижения голоса Элиса не забудет никогда.

— С оборудованием — да.

19

— Простите, кто-нибудь еще будет чай или кофе? Я собираю чашки.

Голос миссис Росс раздался внезапно, словно заговорил кто-то, кто всегда молчит. Элиса заметила, что ела только Мерил (йогурт, спокойно, но непрерывно зачерпывая ложкой). Миссис Росс сидела у стола и выглядела лучше, чем можно было бы ожидать, принимая во внимание не только случившееся, но и тот факт, что у нее не было времени нарядиться и навесить на себя все украшения, которые она обычно носила. Совсем недавно она делала чай и кофе и раздавала всем печенье, как практичная мать, считающая, что без какого-то минимального завтрака разговаривать о смерти нельзя.

Никто больше ничего не хотел. Поправив прическу, она продолжила поедать йогурт.

Они собрались в столовой: горстка людей с осунувшимися, бледными лицами. Не хватало Марини и Крейга, которые проверяли ускоритель, и Жаклин Клиссо, которая занималась свойственным ее профессии делом, хотя о таком применении ее знаний до этой трагедии никто и не думал.

— Как мне кажется, — произнес Картер, — мисс Райтер зачем-то поднялась ранним утром, пошла в зал управления и вошла в машинный зал, где находится генератор. Там она коснулась чего-то, что трогать не следовало, вызвала короткое замыкание, и… Остальное вы уже знаете. Когда профессор закончит осмотр, мы получим дополнительную информацию. У нее нет материалов, чтобы провести вскрытие, но она обещала дать заключение.

— А куда подевался Рик Валенте? — спросил Бланес.

— Это вторая часть вопроса. Ответа на него у меня пока нет, профессор. Спросите попозже.

На лице сидевшего за столом в пижаме Зильберга было странное выражение, свойственное людям, которые обычно носят очки, но вдруг оказываются без них (он оставил их в спальне и еще не смог забрать). На его щеках виднелись следы слез. Он развел руками, бормоча:

— Дверь в машинный зал… Разве она не была заперта на ключ?

— Была.

— Как смогла войти туда Розалин?

— Наверняка у нее был дубликат ключа.

— Но зачем Розалин понадобился дубликат ключа? — Элисе это тоже было непонятно.

— Погодите, — сказал Бланес. — Колин говорил, что для того, чтобы отключить сирену в машзале, пришлось ждать вас, потому что ключ был только у вас, так?

— Правильно.

— Это значит, что дверь была закрыта снаружи. То есть Розалин была взаперти. Как ей удалось закрыться самой?

— Я не говорил, что она сделала это сама, — ответил Картер, почесывая короткую торчащую седую бородку. — Кто-то ее там запер.