Зигфрид

— Я еще слишком мало живу на свете. Хотя мой род происходит издавна… и как я знаю… от вольных птиц — королей. Деда моего звали Вольсунг, — волнуясь, произнес Зигфрид.

— Вольсунг… вольная птица… — повторила за ним девушка, точно эхо.

— Меня воспитывала сама богиня птиц, Бхуми, — Зигфрид поднял глаза к небу, точно прося помощи у птиц, которые не замедлили тотчас появиться.

— Бхуми, богиня птиц, — шептала девушка, вглядываясь и вслушиваясь в самое сердце Зигфрида.

— Да, — улыбнулся он.

— Бхуми… твоя мать… моя мать… я из рода птиц… лебедей… — вспоминала девушка, прислушиваясь к звенящим высоко в небе птицам.

Они щебетали весело и задорно:

— Бхуми!

— Бхуми!

— Ты сын!

— Ты дочь!

— Бхуми!

— Твоя мать!

— Его мать!

— Брат!

— Сестра!

— Бхуми!

— Так — ты — лебедь? — спросил взволнованный Зигфрид, протягивая к девушке руки, сам того не замечая. — Как же ты попала сюда, на эту гору?

Девушка засмеялась и оправила на себе слежавшееся под броней платье.

— Вот и поцеловал ты меня… и я проснулась… хотя и так знаю, что ты смел, — сказала она. — Разбудить меня должен был самый храбрый человек на свете.

— От которого восстановится род птиц!

— Королей птиц, — щебетали птицы.

Девушка на мгновение задумалась. Но потом вдруг потянулась к Зигфриду и замерла в его объятиях.

— Я валькирия Брунхильд, — с улыбкой отвечала красавица, — и в те годы, когда твой дед, Вольсунг, был еще в цвете лет и сил, не раз сражалась рядом с ним на коне Грани, хотя он меня и не видел. Да, Зигфрид, во многих битвах принимала я участие и, покорная воле Бога Одина, поражала насмерть тех, кого он решил забрать к себе в Валгаллу. Но вот однажды воевали друг с другом два короля. Один из них, его звали Гиальгуннар, был уже пожилой и опытный воин, другой Агнар, был молод, хорош собой и совершал свой первый в жизни поход. Я не знаю почему, но Один за что-то любил старого короля и обещал ему свою помощь.

«Послушай, Брунхильд, — сказал он мне, — ты отправишься на землю и будешь сражаться на стороне Гиальгуннара. Когда же его враг падет, ты принесешь его ко мне в Валгаллу».

«Хорошо, все будет сделано так, как ты сказал», — отвечала я и послушно полетела выполнять его поручение.

Однако, Зигфрид, когда я увидела Агнара, мужественно бившегося со своим искусным противником, мне стало жаль этого славного юношу, которому боги отказали в защите.

«Почему в Валгаллу должен уйти тот», кто еще не изведал жизни на земле, а остаться тот, кому эта жизнь уже наскучила?» — подумала я. И тут, Зигфрид, моя рука как-то сама собой поднялась и вместо того, чтобы поразить молодого короля, поразила старого. Агнар одержал победу, дружина его врага разбежалась, а я, захватив с собою тело Гиальгуннара, поднялась с ним в Валгаллу. Ах, Зигфрид, если бы ты видел, в каком гневе был Один, когда увидел меня с моей ношей! «Ты посмела ослушаться воли богов, дерзкая! — прогремел он. — С этого часа ты больше не валькирия! Ты сегодня же отправишься к людям и выйдешь замуж за того, кого мы тебе выберем».

«Я отправлюсь к людям, о великий, — ответила я, — и выйду там замуж, но клянусь тобой, клянусь всеми богами, клянусь ясенем Игдразилем и священным источником Урд, что моим мужем будет лишь тот, кто еще ни разу не изведал чувство страха».

Услышав мои слова, Один рассердился еще больше и изо всех сил вонзил в землю свое копье.

«Ты надеешься перехитрить богов, Брунхильд! — воскликнул он. — Ты думаешь, что никогда не выйдешь замуж, потому что такого человека нет на свете, но ты ошибаешься. Придет день, и он родится. А чтобы ты не состарилась до этого времени, ты будешь спать, спать, пока он сам не разбудит тебя».

Я испугалась и обрадовалась, а старейший из Асов, помолчав немного, добавил с недоброй усмешкой: «Я сказал, что он тебя разбудит, но не сказал, что он будет твоим мужем, Брунхильд. Боги не помогают тем, кто непокорен их воле».

После этого Один привел меня сюда, в этот шатер, и уколол шипом волшебного терновника, который усыпляет на долгие годы. Вот почему я здесь, Зигфрид, и вот почему я знаю, что ты храбрей всех на свете… Я много раз рождалась, об этом мне рассказывала в детстве моя мать… Твоя мать… Богиня птиц… Бхуми… — девушка вздохнула. — Я многое узнала от нее, Зигфрид, вот послушай, я расскажу тебе о далеких птичьих краях.

Бог грома Тор еще не вернулся из далеких краев, где он продолжал воевать с Гримтурсенами, когда Хеймдалль, стоя на страже у радужного моста, увидел, как к воротам птичьего Асгарда приближается какой-то великан.

Сбежавшиеся на его зов Асы уже собирались было позвать Тора, но потом, видя, что великан безоружен, решили сначала спросить у него, кто он такой и чего ему от них нужно.

— Я каменщик, — отвечал тот. — И пришел предложить вам построить вокруг Асгарда стену, которую не сможет преодолеть ни один враг.

— А что ты за это хочешь? — спросил Один.

— Немного, — отвечал исполин. — Я слышал, что у вас в Асгарде с недавнего времени живет прекрасная из птиц, богиня Бхуми. Выдайте ее за меня замуж, а в приданое ей дайте луну и солнце.

Предложение великана показалось богам настолько дерзким, что они рассердились.