ЖЖ 2010-2012

  Сборник, вышедший в издательстве «Рипол классик», носит отличное название «Тургенев, сын Ахматовой». Это так по-горлановски: у неё все всегда чьи-то родственники, друзья, соседи родственников и друзья друзей. И не важно, идёт речь об алкоголиках из коммуналки или о поэтах Серебряного века. У всех же были проблемы в жизни.

  246

  Горланова и Букур пишут лишь о том, что им довелось лично пережить. На творческой встрече с писателями в краевой библиотеке им. Горького, состоявшийся 10 июня, супруги- соавторы рассказывали (как обычно, устами Нины): «Нам как-то заказали роман о князе Владимире, как он Русь крестил. Мы начали писать. Приходит сын: «Что это он на четвертой странице у вас помидорами закусывает? Помидоры в России 300 лет назад появились!» И мы поняли, что не осилим. Не знаем мы этой древней жизни, всех ее деталей. А здесь: вышла из подъезда - сюжет! Дошла до почты - еще один сюжет.» Какие сюжеты встречаются в жизни - все знают: не самые захватывающие. Кто-то женился, кто-то развелся. У кого-то зять запил, а кто-то стал игроманом. Кто-то попал в аварию, но чудом выжил. Вот об этом-то и пишут супруги-соавторы. Если во второй половине ХХ века в литературной моде были «потоки сознания», то у Горлановой-Букура можно говорить о «потоке реальности». Житейские байки, из тех, что рассказывают друг другу попутчики в поезде, превращаются в литературу благодаря забавной философии авторов, их удивительному юмору и. собственно литературе.

  Герои Горлановой и Букура живут в литературе. Они собираются на день рождения Пушкина и на поминки Чеслава Милоша, во сне видят Анну Ахматову и пишут письмо матери Гоголя: «Мария Ивановна Гоголь-Яновская! Спасибо вам, что родили нам Колю. Но зачем вы ему, пятилетнему, сказали с такой фамильной яркостью неумолимые слова о Страшном суде? Бедный гений представлял всю жизнь адские сковородки, а мы теперь расхлебывай! »

  Название основной повести, да и всего сборника - это прозвище девочки-восьмикласснМ- перепутавшей однажды Гумилева и Тургенева. Что немудрено, если жить в таком насыщенном растворе классики!

  Горланова так и живет. Для нее сосед-алкоголик, обожаемые внуки и Людмила Улицкая - из одного событийно-понятийногМ-ряда. Собственные поступки она осмысляет с оглядкой на классиков: «Да, жизнь к нам несправедлива. Но к кому, скажите, она была справедлива? У Достоевского на каторге в Сибири в одной комнате было 20 таких, как наш сосед! А Чехов в детстве стыдился того, что родители спитой чай сушили и в лавке продавали. Даже Гете - «олимпиец» Гете! - и то был несчастлив. А ведь без него теперь жить нельзя! »

  Трудный быт - питательная почва для Горлановой и Букура. Если бы не пресловутая коммуналка с опасным алкоголиком («Мы так боимся, что он нас подожжет. »), то и вдохновения бы, может, и не было. Неудивительно, что большинство рассказов в сборнике отнесено к 1990 годам. Трудности тех лет так потрясли писательскую семью, что, кажется, они там, в 1990-х, и остались: «Мы ведь здесь, в Перми, живем без чая, без мыла. Помню, завезли в город красящий шампунь, и все женщины стали одинаковые - рыжие. А просто не было другого шампуня! »

  Главный герой прозы Горлановой-Букура - «мы». Они так и пишут: «Мы подумали», «мы ляпнули».

  Литература - не просто луч света, а прямо-таки живительный солнечный поток среди приросших к семье Букуров трудностей.

  «Недооценка литературы - величайшая ошибка цивилизации, - рассуждает Нина Горланова. - Если бы Ельцин читал «Хаджи-Мурата», он не начал бы чеченскую войну. Читайте, и вам будет легче объясниться в любви и пережить отказ. Будет легче воспитывать детей. Будет легче, если окажетесь в больнице, потому что вспомните, как переживал ранение Андрей Болконский. И если останетесь одни - будет чем заняться, о чем подумать. Даже в старости». Компаньон от 21.6.11

  2.6.20 повеселиться (2011-06-2214:10)

  http://pesen-net.livejournal.com/59607.html

  2.6.21 О Перми больше не пишу (2011-06-2314:35)

  Казалось бы, пермский люд сам прет в наши рассказы, повести и романы, буквально - чуть ли не помимо нашей воли, чего еще нужно-то. а нужно, чтоб город не судил меня по уголовке, поэтому о Перми более не пишу, а пишу о Фиалохолмске. Это совсем не то, что вы подумали! Это не новое название Перми! Это другой город! Там меня не судят, там меня любят.

  была журналистка из газеты про потребление. я отвечала, что потребление не насыщает, а насыщает вера, любовь, дружба, творчество и тп , подарила журналистке 3 картиночки (рыбку, букет и сову).

  И вот у меня подскочило давление! Слава был в синагоге. Я не могла снять с 161, дикция пропала. в общем, опять что-то вроде микроинсульта. едва жива была два дня, но вот вчера дикция вернулась, а я обещала Пиотровскому Ахматову, это уже в пятницу, еще картиночка д. высохнуть. я не могла достать остатки краски акриловой синей, поэтому тюбик разрезала, а раз разрезала. то надо все измазать, иначе засохнет за час акрил. и я стала брать из архивов папки, разрезала их, написала около 20 Ахматовых, все радуют поэтичностью.