Жуков

Жесткой обороной наши войска изматывали врага. За каждый шаг продвижения немцы платили чрезмерную цену. К концу октября гитлеровское наступление выдохлось. Однако конфигурация фронта вызывала тревогу: на севере, захватив еще 14 октября Калинин, противник мог пойти в обход столицы; на юге Гудериан застрял под Тулой, и нельзя было исключить его удара в тыл Москвы. Районы Калинина и Тулы не входили в полосу Западного фронта, который выгнулся к этому времени дугой по линии Тургиново — Волоколамск — Дорохово — Наро-Фоминск — Серпухов.

Командование группы армий «Центр» поспешно собирало последние резервы, подвозило отставшую артиллерию: предстоял решительный натиск на Москву.

17 октября Гитлер разоткровенничался в кругу своих приближенных. Уставившись в потолок, фюрер вещал о том, что предстоит сделать на Востоке после победы. «Мы проложим там через самые красивые места несколько автострад. На их пересечении с реками встанут немецкие города — центры военных, полицейских, административных и партийных властей. Вдоль этих дорог разместятся немецкие фермы, и скоро азиатский ландшафт станет иным. Через десять лет там будут жить уже четыре миллиона немцев, а через двадцать — по крайней мере десять миллионов. Они приедут не только из Германии, но из Америки, Скандинавии, Голландии, Фландрии. И остальная Европа сыграет свою роль в освоении русских пространств. Ни один немец не ступит и ногой в те русские города, которые как-то сохранятся после войны, — Москвы и Ленинграда, конечно, не будет и в помине, — пусть русские гниют в своем примитивном, растительном существовании подальше от великих автострад. Для них излишни как образование, так и обеспечение социальных нужд».

В Берлине эксперты завершали разработку «генерального плана «Ост» — германской колонизации на Востоке вплоть до Урала. Подлежали уничтожению 120–140 миллионов человек, чтобы дать место «высшей расе». Германская пропаганда твердила, что вермахт у стен Москвы, с СССР почти покончено.

А Сталин вызвал Жукова в Кремль.

— Мы хотим, — сказал Сталин, — провести в Москве, кроме торжественного заседания по случаю двадцать четвертой годовщины Октября, и парад войск. Как вы думаете, обстановка на фронте позволит нам провести эти торжества?

Жуков заверил, что враг в эти дни не в состоянии на большое наступление. А что касается защиты с воздуха, то нужно укрепить противовоздушную оборону и подтянуть с соседних фронтов истребители к столице. Так и сделали.

И вот в эти тяжелые дни из Москвы, отмечавшей традиционный праздник годовщины Великого Октября, прозвучали уверенные слова Сталина. На торжественном заседании 6 ноября он сказал о враге:

— И эти люди, лишенные совести и чести, люди с моралью животных, имеют наглость призывать к уничтожению великой русской нации, нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова!

На следующий день утром на Красной площади выстроились для парада войска. Все, кто имел отношение к устройству парада, волновались: вражеские аэродромы вблизи столицы. Небо затягивали низкие тучи, шел снег. В 8 утра на трибуну Мавзолея поднялись члены правительства, руководители Московской партийной организации. «Сталии, — писал Черноусов, — был в хорошем настроении, прохаживаясь, подошел к нам и сказал, показывая на небо:

— Везет большевикам».

Многие из частей, прошедших в тот день перед Мавзолеем, отправлялись прямо на фронт. Напутствуя их, Сталин говорил:

— Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя Ленина!

Торжественное празднование 24-й годовщины Великого Октября в Москве вдохнуло новые силы в защитников столицы.

Полные боевого подъема дни тревог и надежд. Но суровый реалист Жуков, как всегда, был закрыт для эмоций. Он требовал и требовал величайшей осмотрительности и был против любых опрометчивых действий. Враг все еще нависал над столицей, и надо встретить во всеоружии новый натиск. Жуков понимал, что верные своему шаблону немцы снова навалятся на флангах танковыми и подвижными соединениями, чтобы окружить Москву. Действительно, враг намеревался сомкнуть клещи где-то в районе Ногинска и Орехово-Зуева. То были, по терминологии немецких штабистов, «большие клещи». Операция в масштабах всей группы армий «Центр». Командованию немецкой 4-й армии не терпелось внести свой вклад, разумеется, соразмерный имевшимся у него силам. Оно вознамерилось бросить из района Можайска одну ударную группу, а из лесов юго-западнее Серпухова другую, с целью соединиться у Кунцева, окружив противостоявшие им войска Западного фронта. Так сомкнутся «малые клещи», значительно говорили стратеги 4-й армии.