Жуков

Вот я и хотел сказать вам об этом, но воздержался. А воздержался потому, что хотя обстановка и была предельно опасна, но не безнадежная. Войска проявили исключительную стойкость, военные и гражданские власти делали все, чтобы отстоять город, — Георгий Константинович сделал паузу, посмотрел на меня, улыбнулся. — И, как вы знаете, врагу не удалось ворваться в город».

Как был достигнут всеобщий подъем боевого духа? Ответ Жукова спустя десятилетия в мемуарах: «Выли предусмотрены два важнейших фактора: внедрение в сознание наших воинов и населения непоколебимой уверенности в нашей победе и необходимость накопления резервов с целью увеличения глубины обороны фронта». По подсчетам Жукова, вес морального духа на весах победы или поражения никак не уступал военной мощи, если не превосходил ее;

Немецкая группа армий «Север» генерал-фельдмаршала Лееба захватила Шлиссельбург и блокировала город с суши. На Карельском перешейке финские войска в случае успеха союзника южнее готовились ринуться с севера на Ленинград. Назревал генеральный штурм, с командных пунктов немецких частей в бинокли был виден центр города. Штаб группы армий «Север» руководствовался категорической директивой фюрера: «Ленинград для России в течение 24 лет был символом революции. Падение Ленинграда может привести к полной катастрофе России». Гитлер ни на минуту не забывал, что силой оружия решает исход объявленной им идеологической борьбы против «большевизма». Жуков, как мы видели, понимал это и принял меры, но немецкие войска, подошедшие вплотную к Ленинграду, были насыщены танками. Тут подъема одного морального духа мало.

Приказ Жукова: снять часть зенитных орудий с позиций и установить их на танкоопасных направлениях, прежде всего в районе Урицк — Пулковские высоты. Централизовать управление артиллерийским огнем, включая крупные калибры флота, и сосредоточить его на этом участке. Изучая южные подступы к городу, а здесь немцы и собирались нанести главный удар, Жуков пришел в бешенство по поводу слепоты тех, кто возглавлял до него оборону города.

Сплошная застройка пригородов, лесные массивы привязывали немецкие танковые соединения к дорогам. Они неизбежно будут наступать только вдоль дорог, которые молено заминировать, устроить различные инженерные препятствия. Артиллерия и минометы сумеют сосредоточить на этих, самой местностью подсказанных танкоопасных направлениях плотный огонь. Иными словами, маневренность немецких танковых дивизий будет ликвидирована, им придется в лоб штурмовать наши укрепленные позиции.

Из переговоров 14 сентября с Москвой по прямому проводу.

«Жуков: Обстановка в южном секторе фронта значительно сложнее, чем казалось Генеральному штабу.

…К исходу сегодняшнего дня нами организована на путях движения противника система артиллерийского огня, включая морскую, зенитную и прочую артиллерию. Собираем минометы, и, думаю, к утру мы сможем на основных направлениях подготовить плотный заградительный огонь для взаимодействия с пехотой, которую к исходу дня расположили на вышеуказанном рубеже…

Шапошников: Конечно, сейчас надо считаться с обстановкой, которая сложилась на вечер 13 сентября. Считаю, что принятые вами решения прежде всего организовать артиллерийскую завесу единственно правильны».

Жуков приказал списать на берег часть моряков и направить их на фронт. Везде создавать глубоко эшелонированную оборону, заминировать угрожаемые направления. Наконец, снять с Карельского перешейка ряд частей и бросить их под Урицк. Конечно, риск: Гитлер торопил финского командующего Маннергейма с переходом в наступление. В эти дни в Хельсинки состоялась пышная церемония: чтобы подбодрить Маннергейма, ему вручили немецкий Железный крест.

А из Берлина уже летели реляции: кольцо вокруг Ленинграда стягивается все туже, падение города — вопрос нескольких дней. 12 сентября Гальдер помечает в дневнике: «На фронте группой армий «Север» отмечены значительные успехи в наступлении на Ленинград. Противник начинает ослабевать…» Но Ленинград устоял и показал выдающийся пример стойкости, доблести и мужества нашего народа.

По сей день на Западе не перестают изучать оборону Ленинграда. Конечно, не для того, чтобы воздать нам должное, а сделать надлежащие выводы на будущее. На что способна социалистическая система в экстремальных условиях. Видный американский публицист Г. Солсбери, посвятивший обороне Ленинграда книгу «900 дней», написал о времени, когда Ленинградским фронтом командовал Жуков:

«Если немцы и были остановлены, то этого добились, пустив им кровь. Сколько их было перебито в эти сентябрьские дни, никто никогда не подсчитает. У Урицка протекал ручей. Многие дни он был красен от крови немецких солдат. «Катюши»? Возможно. Ничего не было страшнее во вторую мировую войну, чем «катюши». Неистовый визг ракетных снарядов, устрашающий их дымный след, грохот взрывов, все вокруг взрывалось в огне и громе.

Остановила немцев железная воля Жукова?

Он был страшен в эти дни сентября. Нельзя его назвать по-иному, нет другого слова».