Жуков

Для командного состава — громадное увеличение объема работы. Комдив Гай посильно облегчил ее для Жукова, отправив его осенью 1924 года в Высшую кавалерийскую школу в Ленинград. Переименованная во время учебы там Жукова в Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава (ККУКС), школа давала основательную подготовку. Рядом с Жуковым занимались К. К. Рокоссовский, И. X.. Баграмян, А. И. Еременко и многие другие, кому выпал жребий вести в бой фронты и крупные соединения в годы Великой Отечественной. В напряженной учебе в ККУКСе они присмотрелись друг к другу, составив представление о будущих боевых товарищах.

Была молодость, было интересно. Товарищи нередко гуляли по центру Питера, любовались замечательным городом. Развлекались. У Таврического дворца предприимчивый дядя поставил силомер — мягкая блин-подушка, шкала и стрелка. Желающий бил молотом, стрелка уходила вверх и замирала у деления, показывавшего силу удара. Под смех друзей Жуков так ударил, что стрелка-гиря, выбив ограничитель, куда-то улетела. Хозяин устройства горестно запричитал: «Что же, товарищ командир, наделал? Где мне подвески брать?» Силой Георгий Константинович был наделен богатырской.

Развивая традиции русской кавалерийской школы, в ККУКСе подкрепляли теорию суровой практикой — полевой тактической подготовкой. Выше любых похвал были последовательные начальники курсов в то время В. М. Примаков и М. А. Буторский. «Приходится с болью в душе сожалеть, — писал Жуков, — что оба, как и многие преподаватели и курсанты, были уничтожены в годы массовых репрессий во второй половине тридцатых…»

Но кто мог знать, что готовит будущее, и тогда по завершении учебы Г. К. Жуков с несколькими командирами решили ознаменовать окончание курсов конным пробегом от Ленинграда к месту службы в Минск. Протяженность 963 километра, через Витебск, Оршу, Борисов. Срок — 7 суток. Участники честолюбиво надеялись побить мировой рекорд. Они уложились в установленное время, были торжественно встречены начальником гарнизона и председателем горсовета. При значительном стечении народа получили правительственные премии, а от командования — благодарность. «Отец часто и с удовольствием вспоминал об этом эпизоде», — написала Эра Георгиевна Жукова, делясь воспоминаниями о детстве.

Конечно, хороший командир-кавалерист не мог по быть спортсменом. Георгий Константинович им стал, отличившись во многих видах конноспортивных состязаний, которые входили в систему боевой подготовки. Он взял много призов в фигурной езде, конкур-иппике, гладких скачках и стипль-чезе. Не говоря уже о показательном владении холодным оружием. Скромную комнату Жукова уже к исходу двадцатых переполняли призы, доставлявшие немало хлопот при частых переездах. Особенно тяжелая бронзовая скульптура — лошадь с поверженным у ее ног рыцарем. Скорбевшая женщина обнимала лошадь за шею. Отличия из благородного металла (в том числе четыре серебряных призовых портсигара) он сдал, как подобало коммунисту, в фонд индустриализации. Уверенность в себе быстро росла. Во всяком случае, в эти времена ему больше нравилось имя «Жорж» вместо Георгия и уж, конечно, накрепко забыто деревенское Егор. После триумфального пробега Жуков съездил в небольшой отпуск в Стрелковку. Отнюдь не отличавшийся излишествами быт красного командира двадцатых представлялся самой благоустроенностью по сравнению с тем, что Жорж увидел на родине.

Отца уже не было, он скончался еще в 1921 году. Мать «заметно сдала», у сестры было двое детей, и она «тоже состарилась», с неудовольствием отметил подтянутый брат, а было ей тогда 31 год… Деревня раздражающе бедна, «народ плохо одет, поголовье скота резко сократилось, а у многих его вообще не осталось». Тем не менее надеялись на лучшее, на Советскую власть, а в «Угодском заводе вновь открылись трактиры и частные магазины». Щеголеватый Жорж отметил, что кулаки и торговцы, со своей стороны, «еще надеялись на возвращение прошлых времен, особенно после провозглашения новой экономической политики». Г. К. Жуков застал ее в деревне на пятом году. Обескураживающе-противоречивая картина…

Нет, в части лучше и проще. Проще ли? Никто из командиров не мог и не смел забывать, что дивизия стоит у границы. В который раз об этом напомнил командующий Белорусским военным округом А. И. Егоров. Он умело, быстро проверил полк и подступил к главному — выяснить, в какой степени командование полка сведуще в оперативном искусстве. Ответы понравились командующему.

В заключение Жуков поставил вопрос Егорову:

— Сложность нашего положения заключается в близости государственной границы. По тревоге мы вынуждены были бы выступать в большом некомплекте. Кроме того, полк должен был бы еще выделить из наличного состава кадры на формирование вторых эшелонов. Вступление в первый бой с врагом в ослабленном составе может отразиться на моральном состоянии личного состава.