Жуга. Осенний лис

– Я… Ничего, – бард встал и отряхнул колени. – Это эти… Эти самые. Ну, эти!

Жуга всё понял без дальнейших объяснений.

– Что ж, раз так… Яльмар! Отваливай.

– А он что, тоже с нами?

– Высадим его потом где-нибудь.

Яльмар пожал плечами и налёг на стиринг.

– Навались!

Кнорр медленно направился вниз по течению. Лайэм и Ноэль со товарищи ещё некоторое время бежали вдоль берега, потом развернулись и исчезли в путанице улиц.

Лондон медленно, но верно оставался за кормой. Жуга вздохнул и перевёл взгляд на Кая. Тот слабо, через силу улыбнулся. Жуга почувствовал чужую боль: осколки сломанного прошлого искали выхода и резали изнутри, сочились в кровь. Однако и корить себя смысла не было: он знал, что какое бы решение он ни принял, всё будет не так. Ашедук был прав – Жуга остался прежним, а вот мир вокруг него вдруг снова стал загадкой. Нелепо было спрашивать себя, где, как и на какой неведомой доске теперь отразятся их мысли и поступки.

И ещё в одном гном был прав, подумалось ему.

Уж лучше вспоротый бурдюк, чем яд в воде.

Враг мой

«Не говори с ним, ведь он – настоящий!»

Учитель в Тростниковом Плаще

– И всё-таки, почему Исландия?

Погружённый в глубокую задумчивость, Жуга не сразу понял, что ему задали вопрос.

– Что? – он поднял голову.

– Я говорю, – терпеливо повторил Телли, – почему Исландия?

Жуга пожал плечами. Взъерошил волосы рукой.

– Я не знаю. Если честно, это Олле насоветовал. Мы вместе решали, куда нам плыть – я, Золтан и Герта… А что бы ты хотел предложить заместо этого?

Телли разогнул ноги, выгнул спину, потянулся, словно кошка, и уселся поудобнее. Сплёл пальцы. Травник в который раз поразился нечеловечности его движений – эта текучая пластика, когда, кажется, каждый мускул движется отдельно, эта изломанная поза – колени выше плеч…

– Жуга, мы плывём уже вторую неделю, – Тил почесал лежащего рядом дракошку за глазами. – Я видел карту и ещё не всё забыл. На пути у нас прорва земель. Британия, Ирландия и куча островов. Почему это обязательно должна быть Исландия? Только потому, что она дальше всех? Но кто поручится, что дальше на западе нет земель?

Третий день кнорр Яльмара ходко продвигался вдоль британских берегов, гонимый южным ветром. Помаленьку становилось холоднее, временами начинал сыпать липкий снег. Яльмар задумал обогнуть Британию с востока. В проливах запада было тише, но пришлось бы заложить изрядный крюк. Погода им благоприятствовала, и варяг решил рискнуть. В первую ночь устроили ночёвку на берегу, но после неё Яльмар больше не хотел упускать попутный ветер. Теперь корабль шёл на север круглые сутки. Экипаж, воспользовавшись перерывом в гребле, отдыхал. Большинство спали, Хуфнагель стоял у руля, три человека следили за парусом. Яльмар раздобыл полоску сыромятной кожи и оплетал рукоять секиры – пропитанная кровью, старая оплётка начала гнить.

Кай удалился на корму. Последние два дня он с травником почти не разговаривал. Всякий раз при взгляде на него Жуга чувствовал себя виноватым, но ничего не мог поделать.

Особых происшествий не было. Один раз им встретился торговый корабль, другой раз издали увидели кита, да вот ещё обжора Винцент умудрился отравиться. Сперва Жуга долго не мог понять, что происходит, только наблюдал, как толстяк покрывается сыпью и красными пятнами, и лишь потом додумался спросить, что он ел.

– Селёдку, – простонал Винцент.

Толстяка лихорадило. За неимением лучшего Жуга развёл в воде немного мыла, Винцента заставили проглотить эту гадость, после чего едва успели дотащить до борта. После того, как толстяка хорошенько прополоскало, ему стало легче, а Жуга направился до бочек в трюм. Как он и предполагал, селёдка в новой бочке выглядела подозрительно. Он отрезал маленький кусок, сжевал его под пристальным взглядом Яльмара, выплюнул и вытер рот рукой.

– Ну, что? – спросил с тревогой тот.

– Позарился ты, Яльмар, на дешёвые харчи, – сказал Жуга. – Будто не знаешь, что скупой платит дважды. Спортилась твоя селёдка.

– Зашиби меня Мьёльнир… Так и знал, что меня где-нибудь надуют! Что ж, – резюмировал он, – придётся за борт вывалить.

– Зачем вываливать? Дракошке скормим.

Сейчас Рик спал, удовлетворённо посапывая. Вчера Тил наконец решил, что его пора кормить, и идею травника воспринял благосклонно. Заметно подросший дракончик проглотил изрядное количество подпорченной селёдки и копчёностей, заел всё это кашей, которой для него сварили целый котёл, а напоследок закусил печеньем, которое специально для него заначил Тил. Смотреть, как лопает дракошка, собрался весь экипаж (благо шли под парусом). Мореходы восхищённо цокали языками и делали ставки на количество проглоченных рыбин. В измученных глазах Винцента читалась неприкрытая зависть.