Жизнь во имя любви (С)

Объятья и напор Таира ослабли, я и поняла: он тоже слышит, что происходит за ненадёжной преградой, укрывающей нас от посторонних взглядов.

Говорить нельзя – даже тишайший шёпот будет услышан тем, кто сопит за портьерой, потому я просто вопросительно выгнула бровь: что дальше, мой господин?

Муж, едва сдерживая смех, скорчил лицо в преувеличенной маске ужаса, а потом вдруг хитро прищурился, и я почувствовала, как он, прижавшись ко мне ещё плотнее, что-то сделал за моей спиной. Пол под ногами едва заметно беззвучно дрогнул, а я чуть было не закричала от неожиданности, но губы Таира не дали мне этого сделать.

Несколько мгновений непонятного движения, и хан выпустил меня, прошептав в самое ухо:

– Тайный ход. По нему мы дойдём до моих покоев. Но двигаться надо тихо, как мышки. Есть места, где стены очень тонкие, и нас могут услышать.

Я кивнула и, подхватив подол, осторожно пошла за мужем.

Проход хоть и был пыльным, но освещения и свежего воздуха в нём хватало. Остановившись в одном месте, Таир ткнул пальцем в небольшое отверстие под самым потолком, откуда сочился свет, – в этом рассеянном луче, гонимые сквозняком, кружились искорки пылинок. И таких отдушин по всему проходу было немало.

Шли не торопясь, чтобы неловким, случайным движением не рассекретить своё местоположение и сам тайный ход. Время от времени Таир оборачивался и смотрел на меня с таким довольным выражением лица, что я не могла в ответ ему не улыбнуться. В эти моменты мы были похожи на двух подростков, затеявших шалость, но вдруг понявших, что уединение – это ещё и очень романтично.

После одного из таких переглядов я поняла, что дальше идти не могу – подол платья зацепился за что-то у самого пола. Присесть, чтобы самостоятельно освободиться в узком проёме можно, но крайне неудобно. Да и зачем, когда рядом есть мужчина, который смотрит на тебя глазами влюблённого юноши. Дам ему возможность показать себя героем, решила я и дёрнула Таира за рукав.

Пока муж возился у моих ног, освобождая подол из плена плохо забитого гвоздя, в комнату за стеной кто-то зашёл. Было слышно, как человек открывает и закрывает дверцы шкафов, шуршит тканью и кряхтит, словно нагибается затем, чтобы заглянуть под диван или кресло. Мне стало любопытно, с кем этот пожилой, судя по кряхтению, человек играет в прятки, и я придержала Таира.

Ещё минута, и вновь скрипнула дверь.

– Вы здесь один? – вместо приветствия спросил вошедший.

– Один. Проходите, сейчас поставлю полог тишины.

Магию я почувствовала. Была она не естественной, но артефактной, и покрывала не только комнату, ещё и прихватила нас, стоящих за стеной, под воздействие заклинания.

Скрипнули кресла.

– Вы знаете, что княгиня вернулась? – взволнованно спросил тот, что первым вошёл в комнату.

– Слышал, – недовольно отозвался второй.

– Вы слышали, а видел! – чуть не на крик сорвался первый. – Я видел, как он на неё смотрел. Так не смотрят на надоевших жён.

– Ах, бросьте, барон, – слегка грассируя, отмахнулся его собеседник. – Вы явно преувеличиваете. После шестнадцати лет брака, организованных вами слухов о наложнице, о которой только глухой или немой во дворце не сплетничал, после уединения княгини в поместье хан смотрит на жену с вожделением?

– Ещё раз повторяю, что я собственными глазами видел! – вновь взвизгнул тот, кого собеседник назвал бароном.

– Что ж… Так, может, и лучше будет. Княгиня сама подписала себе приговор. Женитьба вдовца логичнее, чем нарушение данного обязательства. Нам останется только выбрать невесту. Османскую принцессу или аристократку из дома бритского короля. Лучше на обеих сразу женить. Ночная кукушка завсегда дневных дятлов перекуёт.

– Перекукует, – поправил собеседника барон.

– Да какая разница! Главное, что будет по-нашему. Наместник откажется от Великорусского протектората и вернётся под крыло Османского султаната, гиримские порты станут гостеприимными для бритского флота, и все будут довольны. Ну, может быть, кроме императора Дмитрия, но это уже не наша забота. Главное, что мы выполним порученное задание.

– А если он не захочет жениться?

– После капелек, которые мы будем добавлять в утренний кофе – в течение недели, скажем, наместник станет покладистым, как плюшевый мишка.

– Вы, мой дорогой, забыли о его слуге, который легендарным Цербером охраняет господина, – ехидно заметил барон.

– Вот и надо разом покончить с княгиней и с псом этим верным, – похоже, что говоривший крепко хлопнул ладонью по столу. – Хватит попусту языком молоть. Пора делом заняться. Вы сразу за мной не выходите, не надо, чтобы нас вместе видели.

Ещё раз скрипнуло кресло, потом послышались тяжёлые шаги и звук открывающейся двери. Через несколько минут я почувствовала, что полог тишины владелец артефакта снял, и вскоре вышел из комнаты. Кажется, после этого я впервые с начала разговора вдохнула полной грудью. Рядом так же резко втянул воздух Таир.

Мы повернулись друг к другу и одновременно одними губами прошептали:

– Заговор!

И, больше не отвлекаясь на флирт и кокетство, поспешили по тайному проходу в покои наместника.