Жизнь во имя любви (С)

Шептала потому, что не было уверенности в отсутствии во дворце императорских шпионов. А знать причину, по которой хан, дороживший каждым клочком земли, такой щедрый подарок делает, монарху не след.

Гиримского наместника приглашали на все более-менее значимые мероприятия, проводимые Императором, но личной дружбы между нашими семьями не сложилось. И вот «здрасти, приехали». Глафира, поправ все правила этикета, знакомится с племянником Дмитрия Третьего. А зная свою дочь, мы с Таиром понимали, что одним кормлением чаек дело не закончится. Вот она уже машет братьям, чтобы составили ей компанию, и те, покосившись на нас, присоединились к весёлому занятию.

– Что делать будем, твое высочество, – сохраняя на лице самую благодушную улыбку, чуть слышно спросила я мужа.

– Первым делом уволю гувернантку, что не справилась со своими обязанностями. Элементарным правилам вежества не научила девочку! – рассерженной змеёй прошипел хан, с улыбкой кивая дочери, которая приветливо помахала нам рукой.

– Хорошо, когда знаешь, кто виноват, – качнула я зонтиком.

– Вторым делом отправлю вас в небольшое путешествие. Ты же не будешь против морского круиза? Скажем, в Одеоссис и обратно. Отдохнёшь, развеешься, детей от нового знакомства отвлечёшь…

Хотела было напомнить хану о том, что у меня морская болезнь, но, взглянув, как Василий Андреевич соловьём заливается, что-то увлечённо рассказывая Глафире, а та поощрительно ему улыбается, согласилась.

Нам таких знакомств не надо. Это только кажется, что детки слишком малы, чтобы сторониться ненужных знакомств, а на деле не успеешь обернуться, как родители мальчика предложат помолвку объявить.

Не хочу я дочери судьбу придворной магини. Пусть подрастает, а там сама путь жизненный выберет.

Глава 9

Пока мы с Таиром тревожились за будущее дочери, дети развлекались.

Забыв о том, что несколько минут назад выговаривал сестре о недостойном поведении, Кирим весело смеялся, подбрасывал кусочки хлеба и радовался, когда особо проворная чайка хватала угощение на лету. Азат, склонив голову к плечу, следил то за полётом птиц, то за разыгравшимися мальчишками.

Глафира, пару раз кинув в стаю корочкой, быстро потеряла интерес к новому развлечению, отошла в сторону и стряхивала крошки, попавшие на платье. К ней тут же, предлагая помощь, поспешила гувернантка.

Я же, наблюдая за детьми, ощутила гордость за своих чадушек. Достойное продолжение двух древних родов получилось у нас с Таиром.

Кирим одарён даром управлять огнём и, как все огневики, горяч, вспыльчив, любит командовать, но уже прекрасно осознаёт – прежде чем отдавать приказы, необходимо самому научиться дисциплине и исполнительности. Оттого и запросился в школу кадетскую. Сам захотел. А там помимо основных дисциплин записался ещё и на дополнительный курс углублённого изучения владения даром.

– Отец, мама, иначе нельзя! – горячо объяснял он, когда мы с Таиром навестили его после Йольской ночи. – Боевая магия трудная наука, мало навыки иметь, необходимо и силу дара прокачивать. Чем раньше начну – тем больше резерв будет.

Муж одобрительно приобнял сына, я, благословляя, поцеловала в макушку, про себя моля Триединого о том, чтобы никогда моему мальчику не пришлось применять боевую магию на полях сражений.

Азат едва ли не с младенчества удивлял непроходящим желанием рисовать. Проведя мелом по грифельной доске, висящей в детской, он внимательно изучал получившуюся линию, словно наблюдал в ней что-то крайне интересное. Став старше, мальчик начал подходить к своему занятию более осознанно, пытаясь изобразить то, что видит вокруг. Года в три рисунки у сына стали получаться очень даже неплохо. Посоветоваться позвала Ульяну.

– Я тебя, Роксана, понимаю, – рассматривая художества Азата, говорила Уля, не признающая никаких авторитетов и не собиравшаяся обращаться ко мне как к высочеству. – Я тоже мать, и мне кажется, что каждый мой ребёнок гениален. Рано ещё судить о том, что выйдет из твоего среднего. Задатки, на мой взгляд, есть, а там посмотрим. Если хочешь, могу с ним пару раз в неделю заниматься. Заодно и пробежаться повод будет. Засиделась я в деревне.

Ульяна давно уже не жила в закутке при школе. Для любимой жены Глеб выстроил большой дом. Хоть и саманный, как все деревенские постройки, но с тёплыми полами во всех жилых комнатах и с большой светлой мастерской, стёкла для которой бывший артельщик, сговорившись с шурином, доставил грузовым порталом из империи. Уля была настолько неординарна, что даже детей родила своеобразно. Две пары близнецов. Первыми были мальчишки, через три года – две очаровательные девочки.

Иной раз, устраивая в поместье детские праздники и рассматривая веселящихся деток, я тщетно пыталась найти различия между близняшками.

– Роксана Петровна, не старайтесь понапрасну. Это может сделать только Ульяна, – смеялся Глеб, когда я спрашивала его о том, как он детей различает.

Художница, занимаясь с Азатом, признала, что мальчик талантлив, и посоветовала лет через пять пригласить для него более сведущего учителя живописи.