Жизнь в зеленом цвете - 5

Смех всё звучал, и Гарри понял, что смеётся он сам. Едва он осознал это, смех прекратился, и Гарри закашлялся, опираясь одной рукой о холодный пол. Голова раскалывалась на части; не успел Гарри сквозь пелену боли подивиться тому, что там ещё есть, чему раскалываться, как его вырвало. Легче не стало - только ко всему прибавился отвратительный кислый привкус во рту.

- Tergeo… - вздохнул рядом голос, который Гарри теперь опознал как принадлежащий Блейзу Забини. - Скажи мне, Поттер, почему я уже второй раз нахожу тебя в тёмном закоулке и в кошмарном состоянии?

- Судьба твоя такая, - хрипло предположил Гарри и снова закашлялся. От вкуса рвоты снова тошнило, но Гарри чувствовал, что уже просто нечем.

- Ну ты и нагл, Поттер, - бесстрастно констатировал Забини. - Ну что ж... ты больше не смеёшься, как готовый пациент Сейнт-Мунго, моя миссия выполнена. Не смею отвлекать.

Забини упруго встал; Гарри совершил над собой значительное усилие и уцепился за запястье своего одноклассника. Рука у Гарри ходила ходуном, но цеплялся он надёжно.

- У тебя ко мне ещё какое-то дело? - холодно осведомился Забини.

- Прости меня... - пробормотал Гарри. - Прости... пожалуйста.

- П-простить? - голос Забини дрогнул, дал слабину. - За что же, по-твоему?

Гарри прикрыл глаза - всё равно слезились так, что почти ничего не было видно - и перечислил:

- За то, что убил твоего брата. За... первое сентября. За то, что... за то, что ты не можешь оставить меня умирать от боли в тёмном закоулке. Прости. Прости меня, Блейз.

Изнасилование Гарри упоминать не стал. В конце концов, это было нечто равнозначное тому, что Забини сам с ним сделал.

И вообще отдельная тема.

Мантия зашуршала, до Гарри донёсся тонкий запах одеколона - Забини то ли встал рядом на колени, то ли присел на корточки.

- Звучит так, будто ты лежишь на смертном одре, Поттер, и изрекаешь последнюю волю, - в голосе Забини не было ни капли того холода, который несколько секунд назад делал воздух подземелий куда более морозным, чем на самом деле.

- Почти так оно и есть, - откликнулся Гарри и попытался сесть. От резкого движения из носа полилась кровь; Гарри сжал губы - он не хотел вспоминать её вкус - но пришлось открыть рот почти сразу, иначе дышать было просто нечем. - Со мной примерно то же самое, что и в сентябре...

- Намекаешь, чтобы я снова тебе помог? - Забини аккуратно вытирал кровь с лица Гарри носовым платком.

- Нет! - Гарри возмущённо шарахнулся. - Я не... в смысле, я справлюсь как-нибудь... я не за этим просил прощения!

Так обидно Гарри бывало крайне редко. Возможность второй раз воспользоваться любовью Забини ему даже в голову не пришла; всё-таки для слизеринца в Гарри было маловато тяги к оборачиванию всего подряд к собственной выгоде. Он просил прощения потому, что должен был и хотел этого; он чувствовал себя виноватым.

Гарри выпустил запястье Забини, которое до сих пор сжимал, и отполз к стене; свернуться клубком не получилось, хотя Гарри старался - мешала слабость.

- Я тут полежу... - пробормотал он. - Может, умру, может, нет... приходи завтра, проверь, хорошо?

Гарри говорил вполне серьёзно, но Забини, кажется, принял это за плохую шутку и замахнулся, чтобы отвесить ему подзатыльник; Гарри непроизвольно дёрнулся - с раннего детства он успел усвоить, что замахивающиеся люди, как правило, ничего хорошего не приносят, и от них лучше держаться подальше. Но Забини притормозил свой замах, как-то беспомощно подержал руку в воздухе и зарылся пальцами в волосы Гарри.

- Сволочь ты, Поттер, - жалобно сказал Забини. - Знаешь же, что я тебя так не оставлю...

Гарри не знал и счёл за лучшее промолчать. Ведь до извинений собирался оставить?..

- Всё точно так же, говоришь?.. - задумчиво сказал Забини.

Гарри кивнул - боль перекатилась в голове ежом, толкнулась растопыренными иголками в виски и лоб.

- Тогда не будем отступать от проверенных средств... - Забини усадил Гарри спиной к стенке, поддерживая за талию и плечи. - Как легче станет - сразу блокируй.

Гарри слабо кивнул. Осторожные губы коснулись его лица: щёки, подбородок, скулы, виски, лоб, кончик носа, закрытые глаза, с которых Забини снял очки... живительные золотистые волны щедро текли в него, с лёгкостью перекрывая дорогу боли, исцеляя, освежая, как холодная вода в жаркий день... мысленная дверь скрипнула, и Гарри без труда прикрыл её; а потом, памятуя о том, как легко было Вольдеморту проломиться через амбарный замок, поставил кодовый - с паролем «Блейз», что было более чем справедливо - потом положил воображаемую руку на воображаемую дверь и залил её, сосредоточившись, воображаемым же металлом. Сплошным - если сбить, весь мозг повредится.

«Мерлин, какой бред».

Гарри открыл глаза.

- Всё.. заблокировал... - на коже засыхали остатки крови, говорить было неприятно. - Спасибо...

Забини не выпускал его из объятий, но смотрел насторожённо - словно ждал подвоха. Гарри даже не понял сначала, почему, но потом ему вспомнился сентябрь, и всё встало на свои места.

Второй раз плевать Блейзу в душу Гарри не собирался.