Жизнь в стиле диско

Молодые люди устроились в дальнем углу зала за маленьким столиком на двоих. «Столик для влюблённых парочек, – подумала Ольга, – наверное, не раз и не два объяснялись здесь в любви своим девушкам их пылкие возлюбленные». В уютной тишине кафе хорошо мечтать или неспешно беседовать на приятные темы. Подошедшего официанта Сашка попросил порадовать их настоящим узбекским пловом.

– И лепешками из тандыра, – крикнула вдогонку Ольга. И добавила тихо: – Если таковые имеются, конечно.

Чудо, но лепешки нашлись, нежные и румяные, из тех, что сами в рот просятся. Счастливый, оживлённый, в предвкушении хорошего вечера, Сашка рассказывал ей о своей будущей работе, о московском метро, его страшилках и легендах. Призрачный поезд, чёрный машинист – удивительное рядом, он наслушался на учёбе таких баек. А Ольга про уход Донникова рассказала. Вот напасть, готовили новую программу, предполагалась возможность выступить на разных мероприятиях, связанных с олимпиадой, и на тебе! Такой невесёлый, плачевный финал.

– Оль, так ты сама и возьмись за эту вашу студию.

– Смеешься? В ней всё на Викторе держится.

– Я серьёзен, как никогда. Держалось на Викторе, теперь на Ольге будет. Всё у тебя запросто получится.

Он отправил в рот очередную порцию золотистого плова, щедро сдобренного распаренным изюмом. Да, официант был прав, когда говорил, что это не плов, а сказка. Зелёный чай под «Чу-Чу», популярную узбекскую мелодию, оказался достойным финалом вечера. Уходить не хотелось. Ольга взглянула на довольного, разомлевшего от вкусной еды, парня. Сможет ли он сделать сейчас хоть шаг? Маловероятно. А на часах уже начало одиннадцатого, надо отправляться по домам.

Поздно вечером, умываясь перед сном, девушка вспоминала, как утомленный длинным днём Сашка, её несчастный провожатый, молча брёл рядом и уже не пытался шутить. Выдохся… А вот она спасибо парню за вечер так и не сказала! Нехорошо! Ольга улыбнулась себе в зеркале, погрозила пальцем, взглянула в свои сонные глаза. Спать… Внезапно дверь в ванную комнату открылась, и сюда проскользнул Влад, быстро и как-то боком. Ненормальный! И глаза горят тревожным светом.

Ольга попыталась выскользнуть из ванной комнаты, но он притиснул её к двери, ощупал всю беспокойными руками, задержался внизу, под ночной сорочкой, глубоко и протяжно вздохнул. В отчаянии девушка кусала его руку, быстро зажавшую рот, вырывалась, извиваясь, отталкивая его тяжёлое тело. Его губы слюнявили ей щёки, шею, какая мерзость! В яростном рывке, собрав всю силу, она всё же вырвалась из страшного кольца наглых рук, выскочила из ванной, бросилась в свою комнату.

Заперев замок, прислонилась к двери спиной, тяжело дыша. Уму непостижимо! Как он смеет! Инна выгонит его в два счёта, если Ольга ей расскажет об этой пакостной истории! Выгонит ли? Да, вопрос. Выход один, завтра же она узнает насчёт общежития, наверное, найдётся там место для приезжей студентки, которой внезапно стало негде жить?

Скоро полночь. О, боже, прошу, дай обиженной немного душевного покоя, чтобы она могла уснуть. И сделай светлым и радостным её следующий день.

* * *

– Рота, подъем!

Господи, он в такую рань ещё никогда не вставал.

Два дня назад начался отсчёт семиста с лишним дней его новой армейской жизни. На сборном призывном пункте, куда Анвар заявился с раннего утра, он оказался среди сотни таких же растерянных, но бодрящихся парней. В ходе врачебной комиссии, когда призывники один за другим переходили от врача к врачу, его идеальная готовность к службе подтвердилась.

Часов в двенадцать пришли «купцы», долго выбирали себе новобранцев, выкликивали спецов, призывников с дипломами, спортсменов. Анвара тоже отобрали, будет связистом, хорошо это или плохо, было совершенно непонятно. В тот день он лишился шевелюры, а также своих вещей, что расстроило его гораздо меньше, чем потеря волос. После бритья под бобрик Анвар не узнал себя в зеркале, испуг и желание быть мужественным читались во взгляде отражённого зеркалом парня, слишком обыкновенного, чтобы быть им, Анваром.

Уже поздним вечером новобранцев, потолкавшихся пару часов на вокзале, куда-то повезли. Поездом ехали долго, целые сутки. Знакомились, грызли домашние припасы, спали. Анвару снилась мать, обнимающая его за плечи, заплаканная и несчастная. И Ольга приснилась, красивая, в белом воздушном платье, танцующая что-то страстное, чувственное на фоне багрового заходящего солнца.

Утром прибыли на место. Их группку, человек двадцать бритоголовых парней, высадили на маленькой станции, название которой ни о чём не говорило, потом на крытых грузовиках доставили на место. Открылись зелёные ворота с красной звездой, вот она, учебка, армейский предбанник, где Анвар будет постигать азы воинской науки. Со зловещим скрежетом ворота закрылись. Всё, обратного хода нет.