Жизнь в средневековом городе

Несмотря на то что Парижский университет славился своим факультетом теологии⁴¹, обучение, которое он предлагал большинству своих студентов, было куда более светским по сравнению со школами при соборах. Главным учителем и самым почитаемым здесь автором был Аристотель. После шести лет обучения студента ждал экзамен, и, выдержав его, он сам получал право преподавать. Со временем выпускник мог принять сан и стать церковным чиновником или ученым мужем в своем или другом университете. Он мог продолжить изучать медицину или юриспруденцию — две самые прибыльные и престижные профессии. Он также мог стать скриптором. Или поступить на службу к какому-нибудь принцу или барону. Молодого горожанина Труа особенно привлекала служба у графа Шампани. Он мог получить должность бейлифа, хранителя законности, предполагавшую блестящее вознаграждение, не говоря уже о возможности брать взятки. Образование приносит выгоду — и в XIII веке не меньшую, чем в любое другое время.

Глава XII Книги и авторы

Sire cuens, j’ai viele
Devant vous en vostre ostel,
Si ne m’avez rien done
Ne mes gages aquite:
C’est vilanie![35]

Колин Мюзе

В XII веке находились и те, кто не следовал традиционными путями. Некоторые предпочитали вольное, но в то же время шаткое существование странствующего школяра, путешествуя от одной школы или патрона к другим, проводя дни в тавернах и кормясь за счет своей сообразительности. Некоторые из них, так называемые голиарды[36], одарили мировую литературу латинскими стихами нового толка — лирическими, откровенно языческими, сатирическими и фривольными.

Однако многие поэты, причастные к литературному возрождению Xll-Xlll веков, писали на народном языке, в особенности был популярен один из диалектов французского — провансальский, или северный. Важным центром последнего был Труа. Граф Шампани Генрих Щедрый и его ученая жена графиня Мария, дочь

Людовика VII и Алиеоноры Аквитанской, покровительствовали ряду поэтов, самым известным из которых был Кретьен де Труа. Стихотворные сказания Кретьена о рыцарях Круглого стола не только обладают высокой литературной ценностью, но и служат главным источником всех артурианских романов.

Другой вид литературной продукции Шампани происходит непосредственно из Четвертого крестового похода. Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани, рожденный в окрестностях Труа, принимал участие в разграблении Константинополя, после чего написал рассказ о своих приключениях. Наивная энергия и честность этого сочинения завоевали ему собственную нишу в литературе, а также истории. Будучи солдатом, а не клириком или поэтом, Жоффруа написал свой труд в прозе на французском языке — и тем самым удостоился чести создания первого шедевра французской прозы.

Граф Шампани Тибо IV был поэтом. Выросший при регентстве своей талантливой матери Бланки Наваррской, Тибо был женат сначала на принцессе Дагсбургской, затем на принцессе Божё, а позже на принцессе Бурбонской, от которой имел восьмерых детей. К этим отпрыскам он добавил еще четырех, родившихся в его многочисленных любовных связях. Однако главная и непреходящая страсть в его жизни была целомудренной благодаря недоступности ее объекта — королевы Франции. Дама его сердца, Бланка Кастильская, жена, а затем вдова Людовика VIII и мать Людовика IX, была десятком лет старше Тибо. Однако страсть Тибо к Бланке имела такую силу, что его даже подозревали в отравлении ее мужа, когда король внезапно умер. Несправедливость обвинения подтолкнула Тибо присоединиться к баронам-смутьянам Гуго де Ла Маршу и Пьеру Бретонскому в своего рода антироялистской гражданской войне. Когда по здравом размышлении Тибо все же решил отказаться от участия, Гуго и Пьер обрушили на него свою злобу и вторглись в Шампань, сжигая стога сена и амбары на своем пути. Остановленные только у стен Труа, когда прибыли спасительные силы, посланные королевой Бланкой, мятежные бароны уже были вынуждены повернуть назад и отправиться домой.

Отчасти в результате войны Тибо был вынужден продать три своих города — Блуа, Шартр и Сансер — королю Франции. В последний момент он почувствовал нежелание уступать Блуа, колыбель династии, своим упорством провоцируя королевское вторжение. Однако сорокашестилетняя королева разубедила тридцатитрехлетнего Тибо в беседе, записанной, или, по меньшей мере, пересказанной летописцем:

Бланка. Ради Бога, граф Тибо, вы должны помнить всю доброту, проявленную к вам королем, моим сыном, который пришел к вам на помощь, чтобы спасти вашу землю от французских баронов, когда они сожгли бы ее дотла, обратив в пепел.

Тибо (сраженный красотой и добродетелью королевы). Клянусь честью, мадам, мое сердце и плоть моя и все мои земли в вашей власти, и нет ничего, что не сделал бы я вам в угоду; дай Бог, я никогда не пойду против вас или ваших сил.