Читаем Жизнь в Древнем Египте полностью

В первой из этих книг некий казначей, отправившийся на «рудники фараона» и переживший кораблекрушение, рассказывает о чудесах, с которыми ему довелось познакомиться на вымышленном острове змей. Другое сочинение меньше похоже на художественную повесть: в нем описана жизнь изгнанника среди бедуинов. Рассказ прост и составлен в народном стиле, в его содержании нет ничего особенного, так что известность, которой эта книга пользовалась в течение многих веков, должно быть, имела причиной обаяние ее наполовину поэтического стиля[337]. Синухет (так это имя написано в переводе на русский язык, отрывки из которого процитированы в книгеИстория Древнего Вос

Это была прекрасная страна Эаа: там росли инжир и виноград, и она была богата медом, ее оливы были многочисленны, и все виды плодов росли на ее деревьях. В ней были пшеница, и ячмень, и бесчисленные стада скота. И того, что случилось со мной из-за любви ко мне (?), было еще больше, потому что он назначил меня князем одного из племен той страны. Тогда у меня стало столько хлеба, сколько я желал, и вино на каждый день, вареное мясо и жареная гусятина, не считая дичи, которую я уносил как охотничью добычу, и того, что приносили мне мои борзые собаки.

…Так я прожил много лет; мои дети стали героями, каждый из них стал защитником племени, которое приняло его к себе. Гонец, который возвращался от двора или отправлялся туда, останавливался у меня; я оказывал гостеприимство любому и поил водой жаждущего». В стране Тену не было недостатка и в возможностях для воинских подвигов. «Я покорял каждый народ, против которого я выступал в поход, я прогонял их с их пастбищ и от их колодцев. Я захватывал их скот и уводил их детей, я отбирал у них их еду, я убивал их людей своим мечом, своими стрелами, своими военными походами, своими мудрыми замыслами… Один герой из Тену явился в мой шатер и вызвал (?) меня на поединок. Он был отважным человеком (?), он не имел себе равных, он покорил всех. Он сказал: «Пусть он сразится со мной»; он думал (?), что убьет меня, он возомнил, что уведет мой скот…» После долгих речей, в которых, например, воины сравниваются с быками, которые сражаются за своих коров, дело наконец доходит до рукопашного боя. «Я метнул в него свое оружие, и оно вонзилось ему в шею. Он вскрикнул и упал на свой нос». Победа была полная, и «все бедуины закричали. Затем я забрал себе его владения и увел его скот; что он думал сделать со мной, то я сделал с ним».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология