Появление звука в кино не застало актеров театра врасплох, наоборот, слово расширило выразительные возможности актера и добавило новые, основные краски в его творческую палитру. Мысль нашла свое ясное выражение. Мы стали себя чувствовать в седле, как всадники на хорошей лошади, потому что драматический артист в немом кино тосковал по слову.
Вот так мы начали снимать "Путевку в жизнь".
Вокруг картины собрались интересные люди.
Николай Баталов завязал большую дружбу с человеком, с которого был написан его образ - воспитателя Сергеева. Это был комсомолец, очень любопытный человек, умница, начитанный, увлекался искусством, любил МХАТ и Баталова. Его звали Михаил Генрихович Типограф. Он работал в комиссии по ликвидации беспризорности. Знал души этих несчастных малышей, умел с ними ладить. Не было случая, чтобы он не завоевал доверия ребят, которых ему приходилось вылавливать в развалинах или в подвалах разрушенных московских домов и препровождать в детские приемники, куда они шли неохотно. Типограф помог Баталову найти верный подход - "зерно" роли. Несколько раз он брал с собой Баталова на "операции" и даже подарил ему для съемок свою кубанку и шинель.
Мустафа
Первым эпизодом, с которого начали съемку картины, была облава беспризорных в подвале разрушенного дома. На студии, в помещении бывшего ресторана "Яр", была построена двухэтажная декорация коридора и подвала. На роль Мустафы был отобран артист Новиков, на остальные роли были приглашены молодые ребята из театральных студий и ученики ГИК, в том числе из национальных отделений.
Съемки происходили ночью. На студию, кроме участников, почти никого не пускали.
Когда беспризорники заполнили декорацию для съемки панорамы общей сцены, мы увидели воспроизведенную с документальной точностью жизнь заброшенных ребят, жизнь, скрытую и тщательно оберегаемую от глаз взрослых.
Николай Экк трактовкой сцен показал, что он не только новатор в области техники кино, но и великолепный художник.
С обостренным чувством гражданской ответственности, ярко и смело он вскрыл ужасы, порожденные войной и разрухой.
Показом сцен, где действуют дети, он как бы взывал:
- Люди! Вы ответственны за жизнь и судьбы этих обездоленных детей! Присмотритесь и запомните!..
Моя первая съемка началась тоже в этом объекте: приход Жигана с девицей в подвал.
На эту вечернюю съемку собрались гости - члены комиссии по борьбе с беспризорностью, писатели, работники "Межрабпома". Я чувствовал себя, как в театре. Начал волноваться - в горле пересохло, мышцы напряглись, гибну!
К счастью, сразу играть не надо было; пока установили свет, поправили декорацию, грим, отрепетировали сцену (репетировал небрежно, маскируя волнение), я взял себя в руки и, оседлав ненужное волнение, направил его по существу действия сцены.
Желающих попасть на наши съемки было много, особенно, когда узнали, что будут смотреть и слушать результат первых
двух дней съемки - к изображению уже был подложен звук. У просмотрового зала, который находился в подвале, стояла толпа. Все сотрудники студии рвались посмотреть на новое, интересное: "Говорят, просто чудо". В зале находились
исполнители ролей, члены съемочной группы и руководство студии.