Я очутился на настоящем лугу, среди настоящих деревенских косарей, среди живописно одетых мужчин и женщин - начало покоса всегда было праздником. Надо было косить. Но я никогда не держал в руках косу.
Меня стали наспех учить: "Размахивай в общем ритме и смотри за косой, чтобы не воткнулась в землю!".
Отснятый материал показал, что я выпадаю из общего ансамбля косарей - косой я только махал, а не косил. Смотреть было стыдно, и я закрыл глаза.
Так на опыте я познал простую истину - изображая трудовой процесс, ты должен его познать и овладеть им, иначе стеклянный глаз объектива, который "все видит, все знает", обнаружит подделку, "липу".
Так постепенно, шаг за шагом, шла моя шлифовка и обкатка для кино.
. ■
Я видел, что М. С. Трофимов рассердился, был испорчен съемочный день. Я принес убыток. Разволновавшись, я не спал в эту ночь.
Лежа на спине в сарае, на душистом сене, я в полудремоте мечтал: "Как было бы красиво выйти на луг и показать класс!".
Вдруг чувствую - меня дергают за ногу:
- Миша! Спишь?
- Нет...
- Страдаешь?
- Страдаю...
- Пойдем,покосим!
И мы пошли. Это был Николай, сын хозяина, где я жил, парнишка лет семнадцати. Ночь мне показалась волшебной. Запахи одурманивающие... Луг, дали, утопающие в легком тумане, и рядом маленький хлопец - стройный, голубоглазый, а для меня - чудо-богатырь.
Руки Николая изящно взмахивают, коса, как лунный луч, прорезает траву, издавая лишь легкий звук: з-з-жи! , з-з-
жи!". И трава, вдруг обессиленная, с легким поклоном ложится ровными рядами.
Красота!
Я иду с ним рядом и стараюсь изо всех сил.
Днем мою косьбу пересняли. За ужином Трофимов сказал:
- Спасибо! Хорошо косил! Но вот завтра будь внимателен, снимаем твои сцены с лошадью. Не подведи - за хвост лошадь держать не надо, - заявил он, скрывая улыбку большой ватрушкой, которую ел с аппетитом.
Он был милейшим человеком. Полный, ходил вразвалку и все делал со вкусом.
Начали съемку.
Москву-реку я переплыл на лошади вполне прилично, на берегу слез, легко перекинул через голову повод ("Молодец", -похвалил я сам себя) и пошел к стоящему актеру, который играл деревенского старосту.
Подошел, начали разговор... И вдруг слышу общий хохот. Обрываю разговор на полуслове:
- Что вас так смешит?
А Трофимов, трясясь от смеха и еле выговаривая слова, спрашивает:
- Интересно, зачем ты держишь в руке повод, когда лошадь давно ушла?
Оказывается, пока я разговаривал, лошадь, болтая головой, сбросила с себя уздечку и ушла, а я, ничего не замечая, продолжал держать повод в руках. Кошмар!
Опять практический урок - я не знал, как держат лошадь. О кино, многого же тебе надо! Тут все другое - и окружающая атмосфера, и манера игры.