Жизнь Шаляпина. Триумф

Но я, я все же грущу – грущу потому, что они все-таки страшные, ужасные невежды. Это мне прямо нож острый. Подумай: актер, который играет в опере Рангони-иезуита, предстает передо мной в каком-то фантастическом костюме не то монаха из Саровской пустыни, не то нотариуса из оперетты «Корневильские колокола» и спрашивает серьезно: «верен ли этот костюм, так ли одеваются «русские иезуиты»?»

…Ну не сукин сын, а?!.. И все они так, все буквально, все – и плебсы, и аристократы. Что же после этого можно ожидать от таких животных.

Конечно, опера представлена несколько фантастически – бояре ходят одетыми так скверно и неверно, что больше похожи на хулиганов с Сенной, чем на бояр. Упаси Господи, встретиться барыне какой-нибудь с ними в нощи – задушат…»

Но эти «мелочи» для итальянской публики не помешали полному успеху оперы. Один из свидетелей репетиций и спектаклей с участием Шаляпина, Александр Валентинович Амфитеатров, писал А.М. Горькому: «Великую победу одержало русское искусство «Борисом Годуновым». Успех был огромный, неслыханный в чинной и сдержанной «Скала». Итальянцы ходили в антракте восторженные и ошалелые и – что удивительно – поняли дух и значение «Бориса». Очень было интересно и трогательно. Каюсь: благо темно было в зале, весь спектакль с мокрыми глазами просидел. Федор был превосходен. Итальянцы, очарованные, говорили, что на оперной сцене подобного исполнения никогда не имели, а в драме, кроме Сальвини и покойника Росси, соперников у Федора нет».

19 января (3 февраля по европейскому исчислению) 1909 года Федор Шаляпин приехал в Монте-Карло, где его бурно встретил неугомонный Рауль Гинсбург, «неистощимо веселый, неоправданно восхищающийся», по словам самого Федора Шаляпина.

Начались репетиции новой оперы «Старый орел». От исполнителей и служащих Шаляпин узнал, что оперу сочинил сам Рауль Гинсбург. Как-то в присутствии пианиста он стал напевать какие-то мелодии, показавшиеся новыми и не лишенными своеобразия; пианист их записал. Так возникла партитура одноактной оперы, а дирижер оркестра инструментовал ее. В опере три действующих лица: старый крымский хан, которого превосходно сыграл и спел Федор Шаляпин, его сын и русская пленница. «Опера имела крупный успех». Через три дня оперу повторили, а потом уже – «Севильский цирюльник», «Богема», «Русалка», «Мефистофель». В постановках театра «Казино» принимали участие Дмитрий Смирнов, Фелия Литвин, Титта Руффо…

Проездом в Москву побывал в Берлине. Об этой случайной встрече Л.В. Собинов написал Е.М. Садовской: «…а около десяти пошел пешком к Кусевицким, как условились, и вот на углу Фридрихштрассе я столкнулся с Шаляпиным, Смирновым и хористом Сафоновым. Это было так неожиданно, что мы сначала глазам не верили. Они шли уже на поезд. Я проводил их, посидел с ними в буфете и с большим опозданием явился к Кусевицким…»

Встреча эта состоялась 28 марта (10 апреля по европейскому), а 1 апреля 1909 года Федор Иванович принимал гостей у себя дома. «Вчера Федор Иванович, только накануне возвратившийся в Москву, – писал корреспондент газеты «Русское слово» 2 апреля 1909 года, – весь день принимал у себя своих друзей и знакомых. Шаляпин был в прекрасном настроении и весело и с увлечением делился с собеседниками впечатлениями о своей поездке за границу, о своих гастролях, об отношении к русской музыке в Италии и Франции и т. д.