Алла Ярцева была не в себе от горя, она хотела говорить об Алисе с утра до вечера, хотела рассматривать ее фотографии и смотреть домашнее видео, на котором была девочка, она хотела рассказывать о дочери и вспоминать ее. А Роман этого не хотел. Ему было больно. И вообще, он переживал свое горе по-другому, молча, стараясь ничего не вспоминать и не причинять себе лишних страданий. В этом стала помогать рюмка, сначала одна, потом три, потом десять. Супруги постепенно перестали понимать друг друга, Алла считала, что раз Роман не желает постоянно вспоминать Алису, значит, он не переживает и не горюет. Он очень старался быть поддержкой для убитой горем жены, но все равно между ними пролегла трещина, которая становилась все шире и шире и грозила превратиться в пропасть. Потом Алла встретила Полину Солодко и совершенно помешалась на идее ее удочерения, ее перестало интересовать что бы то ни было, кроме девочки. Роману было все равно, пусть будет Полина, пусть не будет Полины — лишь бы Алла снова стала счастливой и радостной, какой она давно уже не была.
— Такой, как на фотографии в вашем бумажнике? — спросила Настя.
— А вы видели это фото, да? — радостно улыбнулся Ярцев. — Правда же, Аллочка на этом снимке невозможно красивая? И такая счастливая! Это она в Англию ездила, ее подруга, бывшая сокурсница, пригласила погостить, она там замужем за англичанином. Вот Алла и поехала. Ей так понравилось за границей! Здесь, дома, я никогда не видел ее такой спокойной и счастливой, как на этой фотографии. Она даже стала поговаривать о том, что, может быть, переехать на постоянное жительство куда-нибудь в Европу.
— Ну, это дорогое удовольствие, — заметила Настя, — на это нужны большие деньги.
Вот она и подобралась к тому, что ее интересовало. Чтобы нанять киллера, ему нужно заплатить деньги. Были ли у Аллы собственные средства, которыми она могла бы распоряжаться без контроля со стороны мужа? Или она незадолго до убийства Павловой попросила у Романа денег на какие-нибудь крупные расходы? Или Роман сам дал ей эти деньги, прекрасно зная, для чего они предназначены?
— Да деньги-то у Аллы были, — махнул рукой Ярцев. — Она получила наследство от своего дяди — крупного банкира из Красноярска, дядюшка ей приличную сумму отписал, он Аллочку очень любил. Это были ее личные деньги, она их в семейный бюджет не вкладывала, положила на депозит и даже проценты не снимала.
Ну, этого-то ты, положим, знать не можешь, раз деньги были личной собственностью Аллы, то она могла делать с ними все, что угодно. Мало ли что она тебе напела…
— Много денег-то было? — как можно равнодушнее спросила Настя, пытаясь сделать вид, что этот вопрос интересует ее в самую последнюю очередь.
— Не знаю, — ответил Ярцев, — Алла точную сумму не называла, но говорила, что больше восьмисот тысяч евро. Она все мечтала, как мы удочерим Полинку и девочка будет учиться за границей в самых лучших школах, колледжах и университетах. Скорее всего, в Англии, очень уж там Аллочке понравилось…
Последние реплики Ярцева доходили до Насти с трудом. Она внезапно поняла, что именно так сильно беспокоило ее все последние дни.
Но этого просто не может быть. Так не бывает. Потому что если это правда, то это ужасно. А может быть, она опять ошибается?
Нетерпение сжигало ее, она даже не остановилась у магазина, чтобы, как обычно, купить себе и Подружке «нормальной» еды. Влетела в свой номер, на ходу сбрасывая куртку, включила компьютер, вошла в Интернет, набрала в поисковике слово «Стоунхендж» и впилась глазами в появившиеся на экране фотографии. Вот что ныло в ее голове, как натертая мозоль: камень, на фоне которого был снят Дмитрий Федулов. Камень, состоящий как будто из двух частей и похожий на латинскую букву V, в которой одна сторона длиннее, вторая — короче. Такого камня Настя никогда и нигде не видела, но вот сама фактура этого камня что-то ей напоминала, и только когда Ярцев дважды упомянул про Англию, она вспомнила. Стоунхендж. Каменный круг в Солсберийской долине. Настя сама там не была, но читала про него и видела множество фотографий. Она не припоминала никакого V-образного камня, но…