Жизнь после "Жары"

— Итак, Влад… — задумчиво произнёс один из парней, водя шариковой ручкой по своему листку бумаги, — Влад, Влад… Б-10!

— Мимо!

— Мимо, — повторил Даниил, отмечая точкой заданный квадрат, — Теперь Оля… Так… К-7!

— Ранил, — Олива зачеркнула крестиком часть своего трёхпалубного корабля.

— К-6!

— Ранил!

— К-5!

— Мимо…

Никки и Кузька не принимали участия в общей игре. Они оба слушали Никкин плеер, воткнув себе в уши по одному наушнику; Никки сидела у Кузьки на коленях. Олива, покорно позволив Даниилу и Ярпену первыми убить все свои корабли, убрала листок и ручку в сумку и, закрыв глаза, откинулась головой на сиденье. Ей нездоровилось.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Ярпен.

— Меня тошнит, — сквозь зубы простонала она, — Укачало, наверное.

— Морская болезнь, — изрёк Даниил, — Хорошо, что у меня есть с собой целлофановый пакет…

Олива, позеленевшая от сильной тошноты, легла, положив ноги на колени Ярпену, а голову — на колени Даниилу. Езда в самом заду автобуса вытрясла ей все печёнки, поэтому, когда ребята приехали, наконец, в Северодвинск, им пришлось выводить её из автобуса под руки и, посадив на скамейку, ждать, пока она оклемается.

Дуновение прохладного ветра с залива мало-помалу привело Оливу в чувство. Она открыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, и вдруг увидела приближающегося к ней незнакомого длинноволосого парня в брезентовом плаще. Солнечное гало обрамляло его густые тёмно-каштановые волосы, развевающиеся на ветру; большие, синие, как лесные озёра глаза, были устремлены прямо на неё. В руках у незнакомца был гранёный стакан воды, с которого стекали искрящиеся на солнце капли.

— А вот и Тассадар! — сказал кто-то из ребят.

Тассадар приблизился к Оливе и сел перед ней на корточки.

— Выпей воды, — попросил он, глядя на неё своими бездонными синими глазами.

Олива, не отрывая от него глаз, молча приняла из его рук стакан. Тассадар ободряюще улыбнулся ей.

— Тебе уже лучше? — спросил он.

— Да, — отвечала, улыбаясь, Олива, — Спасибо тебе.

Как только она оправилась, все встали и пошли бродить по Северодвинску. Олива шла рядом с Тассадаром, который, в качестве экскурсовода, рассказывал ребятам про памятник корабелам, что открывался их взорам. Олива заворожённо слушала его рассказ, но мало что понимала, словно говорил он на марсианском языке.

— Тебе не холодно? — спросил он Оливу, когда они, минуя площадь корабелов, вышли, наконец, к заливу.

— Есть немного, — поёживаясь, отвечала она.

Тассадар снял с себя плащ и накрыл им плечи девушки. Олива поймала себя на том, что ей с ним так хорошо, что хочется как можно дольше оставаться в его руках.

— Знаешь, — призналась она ему, — Здесь всё так интересно и необычно, здесь, с нами со всеми… Что я написала про всех нас книгу, ты знаешь, какую… И вообще, у меня мечта однажды снять про нас кино…

— Я буду рад, если у тебя всё получится, — ответил Тассадар, — Только сложно будет найти актёров, полностью вжившихся в наши образы и полностью отождествляющих нас. Мы всё-таки очень специфичны…

— Этим-то мы и привлекательны! Мы, вы, все… Архангельск… Я люблю Архангельск, люблю вас, моих друзей, что живут здесь… — восторженно говорила Олива, — Я хочу, чтобы этот забытый Богом город, который все знают лишь как какую-то безымянную провинцию, стал известен всем с другой стороны, как одно из самых прекрасных мест, где живут яркие, неординарные, замечательные люди, редкие по своей доброте и дружелюбию, которых сейчас днём с огнём не найдёшь нигде…

— Тогда просьба у меня к тебе будет, — улыбнулся ей Тассадар, — Выполнишь? Обещаешь?

Олива тоже заулыбалась.

— Смотря какая просьба...

— Напиши продолжение «Жары». Только обязательно с хэппи-эндом!

— Продолжение напишу, но насчёт хэппи-энда не гарантирую, — сказала Олива, — Это зависит не от меня.

— Почему не от тебя? Книга твоя, жизнь тоже.

— Книга не только моя, вы все пишете её...

— Но идея твоя. И ты вольна рулить ею как захочешь, — отвечал Тассадар, — Ты любой хэппи-энд себе можешь сделать, при желании.

— Не любой. Для танго нужны двое, — вздохнула Олива.

— Значит, надо открыть своё сердце для любви и посмотреть вокруг, — последовал ответ, — Ведь иногда, чтобы полюбить, надо увидеть любовь...

Он подпрыгнул и сорвал с кедрового дерева веточку. Протянул Оливе.

— Ах, я желала бы... — мечтательно произнесла она, принимая веточку.

— Что? — улыбнулся Тассадар.

Олива засмущалась.

— Так, глупости. Всё равно не сбудется...

— Ну, а всё-таки?

— Я желала бы, чтобы этот момент длился всегда.

— Он будет длиться всегда. Он останется в твоей памяти, в твоей книге, — отвечал ей Тассадар.

Глава 50

Ветер гнал рябь по свинцовой воде залива, вздымая прибрежный песок и шевеля заросли тростника. Над заливом низко парили морские чайки, криком своим предвещая бурю.