Жизнь после смерти. 8 + 8

Его мама рано умерла.

Ежегодно я приношу цветы на могилу.

Ребенок стал девушкой.

Извивы локонов достигают моего плеча…

…Прошло еще немного времени, дрова догорали, языки пламени становились все меньше. Мужчина, похоже, уснул, вцепившись в край своей одежды, его рот слегка двигался, издавая бессмысленные звуки. С улицы смутно донесся стук копыт, копыта переступали по снегу. Лошадь остановилась, послышалось фырканье, кто-то толкнулся в деревянную дверь, а потом трижды постучал. Убийца вынул нож, огонь осветил его лицо, осветил морщины на его лице, осветил пыль, въевшуюся в его морщины, осветил его засаленный воротник, осветил его нестиранную одежду. Сверкнуло лезвие ножа — единственное, что оказалось чистым у него с головы до ног».

Я не стал отвечать немедленно, закурил сигарету. Я беспокоился, что концовка у него получится слишком хорошей, я предполагал, что он не может написать очень плохо, но не хотелось бы, чтобы это было слишком хорошо. Был уже предрассветный час, но спать нисколечко не хотелось, в парковой зоне пожилые люди уже выгуливали собак, одновременно делая высокие махи ногами в качестве гимнастических упражнений. Я просидел час, пялясь в почтовый ящик на мониторе компьютера, письма не было.

«Пожалуйста, скорее присылай концовку, история уже подошла к концу, не следует растягивать так сильно. Редакторы скоро приступят к работе».

Нет ответа.

«Теперь в развитии сюжета появилось несколько возможностей: А. Мужчина и девушка, объединившись, убивают убийцу и убегают. B. Убийца убивает мужчину и уводит девушку. С. Убийца убивает мужчину, девушка не покоряется даже под угрозой смерти и тоже убита. D. Приехавший вовсе не девушка. О каждой из возможностей можно поговорить, все они неплохие, пожалуйста, быстрей дописывай и присылай».

Нет ответа.

«Прошло уже два дня, я не верю, что ты не дописал, я не понимаю, чего ты добиваешься своим поведением. Я потратил уйму времени на обсуждение, поддерживал тебя, расхваливал тебя редакторам, мы все ждем от тебя концовки. Я не возлагаю больших надежд на то, что ты проявишь уважение к нашим усилиям, я только надеюсь, что ты проявишь уважение к своему труду. Не так важно, хорошо или плохо произведение, как важен его конец. Я две ночи не сплю, это не твоя забота, я вообще легко засыпаю, я очень хочу узнать, каким будет конец, пусть даже это будет кучка собачьего дерьма. Не узнав концовки, я не усну. Если ты слишком устал, я надеюсь, что ты уже успел поесть и поспать, и прошу тебя: во что бы то ни стало допиши и пришли мне. Я сижу и жду».

«Я немного поел, но я уже четыре дня не убирался в квартире, я еще могу заснуть, но просыпаюсь минут через десять, словно рядом со мной лежит гиперсексуальная незнакомка. Последние десять лет я всегда дописываю до конца, все люди во всем мире, делая что-либо, всегда ждут завершения трудов. Если ты внезапно умер от сердечного приступа, пожалуйста, дай мне знак, например, пусть моргнет электричество или пусть через секунду на улице пойдет снег. Если же ты еще жив, пожалуйста, поговори со мной, я уже не прошу прислать мне концовку, просто поговори со мной, не важно о чем. Я вспоминаю тебя, мой друг, как вспоминаю давно забытых мною людей. Да жив ли ты еще? Может, живешь как любой нормальный человек, переполненный неудовлетворенными желаниями? Так было бы лучше всего. Если к тебе пришел убийца, пожалуйста, скажи мне, я держу в сейфе коня, я вскочу на него и верхом примчусь тебя спасти».

И я опять проснулся, за окном дул сильный ветер, голые ветви дрожали, уже стемнело, вдалеке фосфоресцирующим светом мигнули фары автомобиля. Я взглянул на электронные часы: я проспал полчаса, У Сун спал рядом со мной, все в той же позе, будто он без сознания, показалось, что он сильно похудел. Увидев, что я проснулся, он тоже открыл глаза и издал горловой звук. Я почувствовал голод и крайнюю степень усталости, словно несколько лет тянул мельничный жернов и на теле остались следы веревки. Внезапно я сел, опять взглянул на электронные часы: до восьми часов вечера еще оставалось пятнадцать минут. Я скатился с кровати, набросил пальто и выбежал на улицу; хотя я немного прихрамываю, да и шнурки не успел завязать, все равно летел как ветер. О счастье, меня словно омыло водой, кто-то ждал меня, она ждала меня очень долго и уже потеряла надежду, огонь в печи собирался потухнуть, но, насколько я ее знаю, до тех пор, пока время не вышло, она не могла покинуть место встречи, а я уже добегаю.

Перевод Михаила Ишкова

Восемь мгновений китайской прозы