Жизнь побеждает (с иллюстрациями)

Детский дом находился вблизи электростанции. Ее обстреливали часто. Фашистов привлекала крупнейшая в городе ГЭС. Они знали, как важно уничтожить источник энергии.

Однажды утром начался налет. Детей сонных перевели в убежище. Едва прозвучал отбой — снова тревога, и так четыре раза подряд. Потом всё затихло. Ребята спокойно пообедали.

Опять завыли сирены. Дети уже были в убежище, когда раздался сильный взрыв. Дом закачался, посыпались стёкла, кирпичи…

Когда обстрел затих, воспитатели пошли осматривать здание. Оказалось, пострадали комнаты со стороны фасада. Пришлось уплотниться.

В тот же день принялись очищать дом от мусора, заколачивать фанерой окна. Пробоину заделали кирпичом. Работали в часы затишья.

После снятия блокады поврежденные комнаты отремонтировали. Надо было срочно приготовить помещение: из больниц, госпиталей и из области привозили много ребят. На воспитателей легла огромная работа: объединить, сплотить, перевоспитать эту массу детей, вырванных потоком войны из своих семей, осиротевших, искалеченных. Постепенно возобновились регулярные уроки в классах и работа в мастерских.

Когда кончилась война, Иван Иванович вернулся в детдом. Радостной была встреча с Тамарой Сергеевной и знавшими его ребятами.

Дмитрий Яковлевич не ушел с работы и после войны. Все свои силы он отдавал детям, изувеченным войной.

— Поработаю еще, пока силы есть, — говорил он. — Не время сейчас отдыхать.

Глава третья

В детдоме инвалидов воспитанники получали общее и профессиональное образование. Дети оканчивали четырехклассную школу при детдоме, а потом поступали в общую. Посещать ее могли только ходячие, но ремеслам при детдоме обучались все.

Мастерские помещались рядом со столовой. Надя торопилась узнать, как проходит день у ребят и чем они заняты.

В большой квадратной комнате, с окнами, выходящими в сад, несколько девочек шили белье, вышивали, чинили и перешивали платья.

Надя подошла к девочке лет четырнадцати. Та ловко и быстро разматывала нитки. Хорошо подобранные цвета, сложный и красивый рисунок говорили о мастерстве. Разглядывая работу, Надя незаметно наблюдала за вышивальщицей. Ей нравились спокойные, ясные, большие глаза, волевой рот, золотистые, немного вьющиеся волосы и удивительная улыбка. Она, как солнышко, освещала всё. Но с первого взгляда Надя заметила неподвижность и какую-то скованность тела. У девочки были парализованы ноги. И когда Галя (так ее звали) вместо того чтобы встать, тяжело опустилась и поползла, Надя едва не закричала. Невыносимо было смотреть на это. Девочка не заметила произведенного ею впечатления. Она взяла со стола ножницы и уже снова забралась на стул, спокойно сидела и что-то показывала своей соседке.

Первым движением пионервожатой было броситься к девочке, обнять ее, спросить, откуда у нее столько мужества, как она сумела победить свои физические страдания и быть такой солнечной? Но Надя сдержала свой порыв. Она и виду не показала, как взволнована, а спокойно заговорила с Галей о ее искусной вышивке.

Подошли другие девочки показать и свои работы. Надя исподтишка наблюдала за ребятами. И чем больше она узнавала детей, тем сильнее ей хотелось быть с ними.

После ужина Платонова зашла в спальню девочек. Здесь вся мебель была такая же, как у мальчиков, но комната выглядела совсем по-другому. Чувствовалось присутствие маленьких хозяек. Особенно выделялись вышитыми накидками постели. Салфетки на столиках, занавески — везде ажурная строчка, вышивки, кружева. В комнате царили образцовый порядок и безукоризненная чистота.

Топилась большая круглая печь. Яркое пламя освещало воспитанницу, сидевшую на коврике. Она так задумалась, что не заметила постороннего человека. Надя подошла ближе. Девочка подняла голову, приветливо поздоровалась и застенчиво сказала:

— Я люблю мечтать у огня. Смотрю на горящие дрова и что хочу, то себе и представляю. А вы любите мечтать? Да почему вы стоите? Садитесь рядом!

Она подвинулась, и Надя с большим удовольствием протянула к огню озябшие руки. Достаточно было беглого взгляда, чтобы определить инвалидность мечтательницы. Однако та заметила взгляд гостьи и сразу замолчала.

Надя больше не смотрела на протез, но разговор не налаживался.

— Ты пионерка?

— Меня приняли… Но это еще до войны было!..

Нина печально покачала головой и задумалась. Желая прервать молчание, Надя заговорила о том, что райком назначил ее сюда старшей пионервожатой.

— Мы вместе будем работать. Постараемся, чтобы жизнь у нас была интереснее и содержательнее. Тебе сколько лет?

— Четырнадцать. Мне хочется попрежнему быть настоящей пионеркой, но разве с такой ногой это возможно?

— А почему нет? У тебя здоровая голова и, кажется, богатое воображение. Как знать, вырастешь, может быть, писателем, художником или музыкантом станешь. Можешь и инженером сделаться: руки у тебя тоже здоровые. Даже ходишь на протезе. Что же тебя смущает?

— Значит, возможно?

— А то как же! Ты сейчас об этом мечтала?