Николай снова покатил тележку по дорожке, наблюдая, как женщина пристраивает руку на поручень: малиновые ногти из акрила, словно кровавые пятна, рука сухая, жилистая.
«Ох, страсти Господни», — внутренне содрогнулся Николай и ещё шибче погнал тележку по аллее.
— А куда едем? — поинтересовался он, поглядывая по сторонам.
В эту пору в парке мало народу. Которую неделю в городе дождит и дождит, словно небо окончательно прохудилось.
— Тут недалеко, — с неохотой ответила злая старуха: пока они катили груз, она окончательно трансформировалась в морщинистую каргу.
— Ну и ладно, если недалеко, — легко согласился Николай, мысленно ругая себя за добросердечность.
— Приехали! — Старуха прижала сухой кистью руку Николая, держащего поручень тележки.
Меркушев осторожно высвободил руку, боясь обидеть пожилого человека.
«Люди разные, — подумал Меркушев, — бывают и такие!»
— Как вас звать-то? — он попытался улыбнуться, но улыбка вышло жалкой и нелепой.
— Нинель Петровна!
Простое имя, а прозвучало так, что можно было с жизнью проститься. Николай вздрогнул.
— Хорошего вам настроения и здоровья! — крикнул он, сотрясаясь от озноба.
В парке сумерки. Безлюдно. Аллея закончилась. Дальше одни деревья. Высокие, причудливые, ветвистые. Жутковато. Николай передёрнулся и быстро зашагал прочь.
Алина стояла на крыльце на фоне освещённого окна. Стройный силуэт напоминал классическую статую. Изгиб шеи, плавно переходящий в прямоугольник спины, тонкая талия, тугие бёдра, длинные ноги, поражающие воображение не длиной, а совершенством. Николай издали невольно залюбовался Алиной. Сразу прошло неприятное впечатление, вызванное диалогом с Нинель Петровной. Дьявольская старушка сильно подгадила Меркушеву своим настроением.
— Коль, а я тебя ищу! Ты мне срочно нужен, — крикнула Алина, на глазах перевоплощаясь из статуи в живую девушку.
— Здорово! А чего я тебе понадобился? — спросил Меркушев, польщённый вниманием неординарной девушки.
Алина всегда ему нравилась, но Николай пытался скрыть свои чувства. Не поймёт ведь, не поймёт.
— Коль, а ведь Марина и Лариса из магазинов «24 часа» — наводчицы! Вольные или невольные, пока не разобралась. Скорее всего, обе подневольные.
Алина замолчала, испытующе вглядываясь в глаза Меркушева. Она подозревала, что Лариса нравилась Николаю, а с чувствами не шутят.
— С чего ты взяла? — разозлился Николай.
Он-то думал, что Алина интересуется им самим, а у неё одни раскрытия на уме. Вот ненормальная!
— С того и взяла. Марина Квятко приходила к сожительнице Ильи Христодорова с Вованом. Один раз вместе с Ларисой заходили. А у Белоруса и Марины отношения были, понимаешь! А после визитов Креститель обнёс все местные магазинчики. Вот так-то!
— А-а, — промычал Николай, — все вы такие. Лишь бы бабки были.
— Думай, что говоришь, Коля! — пристыдила Алина Меркушева. — Лучше сходи к Воронцову и скажи, что нужно допросить Квятко и Ларису. Давай-давай, шевелись! Время уходит.
— Спешка, знаешь, когда нужна? — вспылил Николай. — Ладно, скажу. Спасибо за доверие.
— Не за что, — засмеялась Алина, — должен будешь. У нас взаимовыручка, как говорит Степаныч.
— Степаныч ещё не то наговорит, слушай больше, — сердито проворчал Меркушев, направляясь в кабинет Воронцова.
Николай хмыкал и шипел, выговаривая скопившееся раздражение. Он понимал, что Алина не для него. Это птица высокого полёта. А Лариска — сволочная баба. И Марина Квятко такая же. Кто прикормит, тому и руки лижут. К Воронцову Меркушев не пошёл, а устроился за столиком в дежурной части и написал справку о проделанной работе, в которой доложил, как и положено по уставу, о выявлении противоправного элемента в лице продавщиц из магазинов «24 часа» Марины Квятко и Ларисы Разбегаевой. Затем отнёс справку в канцелярию; там её зарегистрировали, присвоили номер и отправили гулять по инстанциям, а Меркушев со спокойной совестью поехал домой. Он очень устал и промёрз. Нынче все наперекосяк. Даже лето стало похоже на осень.
За прошедшие сутки в городе произошло много чего непонятного и страшного. Попадали дети из окон — в разных районах, но по одной схеме, через москитную сетку; выпало также несколько взрослых, а может, их выбросили, либо они сами выбросились; в центре города на глазах изумлённых жителей убили какое-то важное лицо, расстреляв из двух автоматов в упор. Расстреляли в кафе, прилюдно.
Алина пробежала глазами утреннюю сводку. Кафе рядом, через дорогу от отдела. Значит, скоро прибудет Малышев. На месте происшествия работает оперативно-следственная группа. Сотрудники отдела не выезжали. Убита слишком важная личность, в Главке боятся утечки информации. Местным операм не доверяют. Где же расположится Малышев? Наверное, ему отведут кабинет Александра Николаевича. Сначала проведёт совещание, затем устроит разнос, а после обеда останется один. Будет работать с документами. Именно в этот момент к нему легко попасть. После обеда у Малышева всегда хорошее настроение.