Жизнь наоборот

— Один у Воронцова сидит, второй в коридоре мается, — зачастила Алина. — Но, Виктор Степанович, можно без меня? А то Воронцов скандал устроит.

— Я ему устрою, — погрозил кулаком Кочетов и сердито гаркнул: — Тащи сюда записи. Тащи земляка. Бегом!

Алина, ввернувшись в штопор, мигом выполнила приказ старого полковника. Когда Василий уселся на краешке стула, пытаясь спрятать от Степаныча корявые руки работяги, она со спокойным сердцем вернулась к женщине, сосватанной ей торговцем краденым товаром Витей. Женщина мирно дремала у кабинета Димы Воронцова, устало уронив голову на грудь. Она крепко спала, словно после долгих житейских передряг попала в надёжное и безопасное место.

* * *

Чайник куда-то запропастился. Наверное, опера увели. У них вечно чайники перегорают. Алина нашла немного воды в бутылке, налила в чашку, подала женщине.

— Я жена Дениса Снегирёва. Мы из Северодвинска. Он остался без работы, и мы решили, что будет лучше, если он уедет из города. Уехал. И пропал. Я всё это время звонила, писала, искала… Бесполезно. Пришлось самой приехать. Думала, на месте разберусь, что к чему. А у меня заявление не принимают. Что делать, не знаю. Дома дети остались. Соседка за ними присматривает. Вы не обращайте на меня внимания, я очень устала. Вот мой паспорт.

— Так вы давно приехали, Алла Михайловна?

Алина полистала паспорт. Документ в порядке. Законопослушная гражданка. Регистрация, брак, дети. Группа крови. Загранпаспорт выдан. Все штампы на месте.

— Давно, деньги кончаются, хотела билеты обратно купить, но тут Витя подвернулся с Сенного рынка, обещал помочь, вот я и задержалась, — женщина виновато улыбнулась.

— Да, в чужом городе сложно без связей, — сказала Алина и осеклась.

Если хорошей связью считать Витю с рынка, то можно далеко уехать. Или не доехать.

— Алина Юрьевна, Витя сказал мне, что вы добрая девушка, вы поможете мне найти мужа, — она уставилась на Алину грустным взглядом, как собака, просящая еды.

Алина опустила голову:

— Скажите, а когда Денис звонил в последний раз?

— Да вот, у меня все звонки выписаны, чтобы легче было разобраться, — Алла подсунула бумажку с записями.

— Вы говорите, что он искал комнату в центре?

— Да, чтобы рядом с работой. У него со здоровьем не очень, — она что-то совала в небольшом конверте.

Алина искоса взглянула и позеленела от злости. В конверте были деньги — немного, но пятитысячными купюрами.

— Вы это! Прекратите немедленно! Заберите это, — Алина брезгливо затрясла руками, словно боялась испачкаться.

— Да что вы, Алина Юрьевна, я же для дела стараюсь. Вдруг мой Денис живой и здоровый, — последнее слово женщина проглотила и залилась слезами.

— Вряд ли, Алла Михайловна, вряд ли, — вздохнула Алина. — У вас есть какие-нибудь его личные вещи: свитер, куртка, обувь?

— Да, привезла, свитер нестираный, он в нём на рыбалку иногда ездил.

— Я заберу для экспертизы.

— Да, пожалуйста, только найдите его! У нас двое детей. Жить не на что. Вот, последние собрала, — Алла снова протянула конверт с деньгами, мол, берите, не жалко.

— Спрячьте и никому не показывайте. Деньги вам пригодятся, — деловито распорядилась Алина. — А сейчас поезжайте домой, к детям. Нечего здесь делать. Если что — мы вас вызовем. Я зарегистрирую ваше заявление, чего бы мне это ни стоило.

— Спасибо, родная моя!

От простых слов Алину передёрнуло, словно её подключили к электрическому току. Как мало нужно маленькому человеку: дать воды напиться, отказаться от мзды, вселить надежду на справедливость. Алина махнула рукой на прощание: мол, идите уже, идите. Алла Снегирёва вышла из отдела спокойно и уверенно, словно в церкви побывала. Впрочем, она собиралась пойти в храм после полиции, хотя в бога не верила. Душа просила помолиться за Дениса.

«Кого-нибудь попрошу, пусть помолятся. В церкви много добрых людей. Я ведь ни одной молитвы не знаю», — подумала Алла Михайловна, спускаясь с крыльца.

Навстречу ей по ступеням поднималась Раиса Фёдоровна. Обе взглянули друг на друга и опустили глаза, словно почувствовали общую беду.

* * *